11 Ниссана
День Рождения Любавичского Ребе
Детство
Раби Менахем-Мендл Шнеерсон родился 11 нисана 1902 года на Украине, в городе Николаеве. Его отцом был один из крупнейших еврейских ученых своего времени, каббалист раби Леви-Ицхак Шнеерсон.
До того, как Всевышний открылся Моше-рабейну в несгорающем кусте, приказав вывести еврейский народ из Египта, Моше был пастухом. Мидраш рассказывает, что именно его талант пастуха стал причиной Б-жественного избрания.
В Николаеве был погром, и несколько женщин с детьми прятались от погромщиков. Малыши кричали и плакали, и опасность, что их обнаружат, была велика. Менахем-Мендл, которому не было тогда и пяти лет, ходил среди них: кого погладит по голове, кому расскажет что-то смешное, кому протянет конфетку...
В 1909 году раби Леви-Ицхак Шнеерсон получил приглашение на должность раввина Екатеринослава, и семья переехала в этот город. Здесь трое братьев Шнеерсон, и среди них Менахем-Мендл, учились в хейдере раби Шнеур-Залмана Виленкина.
Во дворе хейдера росло высокое дерево, на которое дети пытались залезть во время перемен. Но лишь Менахем-Мендлу удавалось добраться до вершины, прочие падали. Однажды его мать, став свидетелем такого “подвига”, спросила сына: “Мендл, как это у тебя получается?” “Надо всегда смотреть только наверх. Когда смотрят вниз, от страха падают”, - ответил он.
Раби Нахум Гольдшмидт, учившийся в том же хейдере, рассказывает об удивительном характере и способностях будущего Ребе и заключает: “Часто бывшие друзья детства великого человека не чувствуют по отношению к нему никакого особого трепета, ведь они знавали его ребенком, ровней себе. С Ребе не так. Тот, кто знаком с ним с детства, осознает его величие больше прочих. Ребе никогда не был ребенком. Всегда был Ребе”.
Менахем-Мендл проучился у раби Шнеур-Залмана всего год. Когда ему исполнилось девять лет, меламед сказал его отцу, что ему больше нечему учить мальчика. С тех пор он учился дома. Прошло много лет, и раби Шнеур-Залман впервые оказался на аудиенции у Ребе. Увидев своего бывшего учителя, Ребе встал и предложил ему стул. Раби Шнеур-Залман отказался сесть перед Ребе. Так они и стояли друг перед другом – хасид перед Ребе и ученик перед учителем.
Когда в Екатеринославе разразилась эпидемия тифа, юный Менахем-Мендл добровольно ухаживал за больными до тех пор, пока сам не свалился в лихорадке. Его мать вспоминает, что в забытьи он все время шептал о предназначении человека в этом мире…
В другой раз вся семья поехала отдыхать в Крым. Прогуливаясь по набережной, рабанит Хана Шнеерсон услышала крики. Кричали, что тонет ребенок. Оглянувшись и увидев, что старшего сына нет рядом, она поспешила к месту происшествия. Здесь она обнаружила, что ребенок уже спасен, и спаситель – не кто иной, как… ее Менахем-Мендл.
А вот что сам Ребе вспоминает го своем детстве:
“Уже с того дня, как я начал учиться в хейдере, и даже раньше, в моем воображении начал создаваться рисунок будущего Избавления – Избавления еврейского народа от его последнего изгнания. Такого Избавления, которое раскроет смысл всех мук изгнания. И частью этого прекрасного будущего станет вождь, но не вождь племени, а такой, над которым нет никого кроме Всевышнего”.
Наследник
Когда Менахем-Мендл стал юношей, к его отцу прибыл сват от самого шестого Любавичского Ребе Йосефа-Ицхака. В 1923 году будущий Ребе впервые встретился со своим тестем и стал его секретарем и правой рукой.
В 1927 году Ребе Йосефу-Ицхаку вместе с семьей и будущим зятем чудом удалось вырваться из Советской России. В Варшаве состоялась свадьба раби Менахем-Мендла и средней дочери Ребе Йосеф-Ицхака Хаи-Муси.
После свадьбы молодые жили в Берлине, где раби Менахем-Мендл по указанию тестя учился в университете. Когда к власти в Германии пришли нацисты, семья перебралась в Париж, и раби Менахем-Мендл продолжил образование в Сорбонне.
Началась Вторая мировая война, и над евреями Европы нависла смертельная опасность. Друзьям Ребе Йосеф-Ицхака удалось найти его в Польше и переправить в США. А годом позже, в 1941 году, в Америку прибыли и раби Менахем-Мендл с женой.
Здесь, в Новом Свете, Ребе Йосеф-Ицхак открыл новую эпоху в еврейской истории – эпоху возвращения к корням. Достучаться до еврейского сердца бритых американцев в модных пиджаках и самоуверенных американок, одетых в подражание звездам кино. И снова раби Менахем-Мендл – его правая рука.
Для всех – и любой ценой!
В 1947 году рабанит Хане, матери раби Менахем-Мендла, удалось вырваться из Советского Союза. Раби Менахем-Мендл приехал в Париж, чтобы встретить ее. Один из хасидов, живших тогда в Париже, вспоминает:
“На фарбренгене в Париже раби Менахем-Мендл заявил нам, что мы недостаточно делаем для возвращения наших братьев, французских евреев, ко Всевышнему. “Что же еще можно сделать? – развел руками кто-то из присутствующих. “Сейчас я вам покажу. Пошли со мной!” Мы вышли на оживленную улицу, он забрался на тумбу, достал платок и принялся им размахивать. Постепенно вокруг него собралась толпа. И тогда он заговорил, обращаясь к евреям, которые, несомненно, были среди присутствующих”.
10 швата 1950 года ушел от нас Ребе Йосеф-Ицхак. И с того момента раби Менахем-Мендл стал лидером не только любавичских хасидов, но и всего еврейского народа. Вы спросите: как можно быть лидером тех, кто не идет за тобой или, хуже того, не подозревает о твоем существовании? А вот как…
В одной голландской деревушке жил еврей. Война основательно почистила Европу от еврейского присутствия, а уцелевших разметала по городам и весям. Короче, наш герой был единственным евреем в деревне. Если не считать его родителей, лежавших на местном кладбище.
Он знал, что еврею нельзя пить нееврейское вино, нельзя праздновать Рождество, нельзя жениться на нееврейке. Ему было очень одиноко, но он держался. Но однажды, когда все жители деревни веселились по случаю христианского праздника, он воскликнул: “Больше не могу! Г-споди, если Ты не хочешь, чтобы я крестился и стал как все, пошли мне знак. Даю тебе два месяца сроку!”
Два месяца подходили к концу, когда однажды в его дверь постучали. На пороге стоял человек с бородой и в черной шляпе. “Меня послал Любавичский Ребе, - сказал незнакомец, - он велел мне приехать в вашу деревню и передать еврею, который здесь живет, коробку мацы, ведь скоро Песах”.
Еврей помолчал. А потом сказал: “Передай вашему Ребе, что он спас меня”.
“Не вашему Ребе, а нашему”, - поправил незнакомец.