Тора и наука
Раввин Хаим Донин рассказывает: "Однажды я стоял напротив синагоги Любавичского Ребе "770" в Нью-Йорке. Внезапно появилось множество полицейских на мотоциклах, дорогу перекрыли, на нескольких машинах подъехали какие-то люди и под охраной полицейских вошли в синагогу. Через некоторое время они вышли, сели в свои машины и уехали, оцепление сняли, и движение на улице возобновилось. В тот день у меня как раз была назначена аудиенция с Ребе. Я не удержался и спросил его, кто были те люди. "Ученые из Атомной комиссии, – ответил Ребе, – у них был ко мне вопрос". "И Вы ответили на их вопрос!?" – вскричал я. "Да. Они должны знать, кто на самом деле хозяин мира".
Тора и наука. Вопросы на эту тему весьма часты в современном наукоемком мире. Каждый такой вопрос предполагает, что Тора и наука – непримиримое противоречие. А может, никакого противоречия нет?
Любавичский Ребе отвечает на типичные вопросы о Торе и науке.
Как ученые могут верить в Тору, если в ней говорится о чудесах, противоречащих законам природы?
Чудо… в том виде, как оно определяется в Торе – это событие, противоречащее так называемым законам природы.
Что касается чудес и их связи с повседневной жизнью, то, согласно Торе, не следует полагаться на чудо, но при этом от каждого еврея требуется, чтобы он был проникнут полной верой в то, что Б-г действует не только посредством природы, но и «сверхприродным», сверхъестественным путем. В этом заключается простой и прямой смысл стиха «И Г-сподь Б-г твой благословит тебя во всех делах твоих», то есть необходимо делать, действовать (не полагаясь на чудо), но в конечном итоге благословение приходит от Б-га. [Частью веры является] убежденность в том, что Б-г может вмешиваться в естественный ход событий, например, излечивать больных, повышать урожаи даже в тех случаях, когда природные факторы неблагоприятны.
Как примирить научные знания со сведениями, содержащимися в Торе, например, о сотворении мира?
Если можно понять, почему в прошлом столетии, когда ученые еще говорили на языке абсолютных истин, человеку, преданному своей вере, трудно было оспаривать «научные» заявления, то в наши дни для этого больше нет оснований. Современная наука больше не провозглашает абсолютных законов природы, вероятностный принцип царствует безраздельно даже в прикладных науках и их практических приложениях. Несомненно, что в таких областях, как проблемы происхождения Вселенной, происхождения жизни на Земле, происхождения видов и, тем более, в области чистой науки, где все основывается на допущениях, ученые не имеют дела с бесспорными фактами.
«Принцип неопределенности» Гейзенберга устранил, наконец, традиционное научное представление о механической связи причины и следствия. В настоящее время совершенно ненаучно полагать, что какое-либо событие неизбежно вытекает из другого. В науке говорится лишь о вероятности этого события. Ученые, как правило, считают, что принцип неопределенности, сформулированный Гейзенбергом в 1927 году, можно применить ко всей вселенной. Характерный для XIX столетия догматический, механистический и детерминистический подход в науке ушел в прошлое. Сегодня ученый больше не рассчитывает найти Истину в науке. Современная наука считает, что, независимо от прогресса, все ее положения являются лишь вероятностными, бесспорные факты и абсолютные истины – не ее удел.
Пример с Солнцем и Землей заслуживает самостоятельного рассмотрения. Заявлять категорически от имени науки, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, – означает, как пояснено выше, передвинуть стрелки часов назад на целый век и толкать науку назад к средневековью. Кроме того, это просто не согласуется с теорией относительности. Ведь современная наука с той степенью категоричности, которую она допускает, провозглашает, что если два тела находятся в относительном движении, то научно невозможно определить, какое из них находится в покое, а какое движется.
Что касается «самозарождающихся» червей, [о существовании которых говорит Рамбам], то здесь все просто. Эмпирическая наука в принципе не может доказать невозможности какого бы то ни было события. Она может утверждать лишь возможность того, что действительно наблюдалось, но отсюда отнюдь не вытекает вывод о невозможности того, что не удалось пока наблюдать. Поэтому по современным научным воззрениям понятие «невозможное явление» заменяется понятием «маловероятное явление».
Следовательно, нет необходимости в благонамеренных попытках истолковывать по-новому те или иные отрывки из Торы, чтобы согласовать их с научными теориями. Я не упоминаю о таком «переосмыслении», которое искажает букву и смысл Торы. Так, например, попытки «реинтерпретировать» текст первого раздела книги «Брейшит» в том смысле, что речь идет о периодах или эрах, а не об обычных днях, или неразборчивым применением изречения «Тора говорит на языке, понятном человеку» не только неуместны, но означают самовольное вмешательство в вопрос о самой мицве (заповеди) соблюдения Субботы. Действительно, если рассматривать слова «один день» не в их прямом смысле и значении, которое они имеют в тексте, фактически аннулируется вся идея о субботе как о «седьмом дне». Вся идея соблюдения Субботы основана на ясном и недвусмысленном заявлении Торы: «Ибо шесть дней Б-г творил Небеса и Землю, а на седьмой день Он прекратил работу и отдыхал». Дней, а не периодов!
Однако не следует впадать в другую крайность и утверждать, например, что все чудеса, упоминаемые в Торе, вовсе не были чудесами, а были естественными, хотя и маловероятными событиями.
Получается, что Тора – бесспорная истина, а наука – всего лишь случайный набор предположений?
Излишне говорить о том, что в мои намерения не входит принизить науку, прикладную или умозрительную. Этому есть, в частности, и такая причина. Как свидетельствуют факты, Тора придает науке, по крайней мере, в некоторых ее областях, большую обоснованность, чем сама наука. Алаха (еврейский закон) подтверждает во многих случаях научные открытия, но уже не как возможные или вероятные, а как определенные истины. Вряд ли это нуждается в более подробном разъяснении.
Как можно исполнять заповеди Торы, не проверив ее достоверности?
Ни одному разумному человеку не придет в голову при наличии компьютера начинать решение конкретной задачи с азов, повторять весь путь, уже пройденный учеными – разработчиками компьютерной техники. Все с уверенностью и с удовольствием воспользуются простыми и предельно формализованными правилами, составленными для создания программы вычислений и введения исходных данных в компьютер. Не станет разумный человек доказывать уже доказанные теоремы, известные формулы, алгоритмы, разбираться в устройстве компьютера и физических процессах, происходящих в нем при производстве вычислений. Он безусловно доверится авторитету ученых, разработавших теорию компьютера, инженеров, построивших его.
Когда же речь заходит о Торе, о заповедях, о законах еврейской жизни, многие евреи заявляют, что не склонны полагаться на авторитет, знания, опыт и труд великих в Торе, на подготовленный для них простой, доступный для понимания «Шулхан Арух» и хотят сами во всем разобраться. «Вот, – говорят они, – мы все проанализируем, во всем убедимся и тогда, возможно, станем жить по Торе, надевать тфилин, соблюдать Субботу». Разве не ясно, что эти люди еще более смешны, чем те, кто при наличии компьютеров, способных дать верное решение в течение нескольких секунд или минут, занимаются бессмысленными длительными расчетами.
Еврейский принцип «наасе вэнишма» («исполним и будем изучать») не только не исключает, но и предписывает изучение, постижение. Однако прежде всего должно быть действие, основанное на опыте и знании предыдущих поколений, на книгах наших мудрецов. Кроме того, мышление следует употребить на движение вперед, а не на проверку давно доказанного.