История о ненависти и любви

Три недели с 17 тамуза до 9 ава – время траура по Храму, который был разрушен из-за беспричинной ненависти евреев друг к другу. Храм будет возвращен нам  - тогда, когда мы научимся любить друг друга без причины

Раввин Злочова был человеком возвышенным, духовным, не знавшим, что такое заботы этого мира. Целыми днями он сидел над книгами. Жители Злочова очень уважали своего раввина и гордились им. Все, кроме одного – мясника. Шабтл-мясник был человеком грубым, не умевшим ценить достоинства людей духовных. Он считал, что раввин мог бы быть и попрактичней, и не скрывал пренебрежительного к  нему отношения. Впрочем, он вообще не отличался вежливым обхождением с кем бы то ни было. Понятно, за такую грубость духа Шабтла в Злочове не слишком привечали и вздохнули с облегчением, когда он решил переехать в Броды.

Прошло время, и раввин Злочова поехал в Сасов – к своему Ребе. Он уже предвкушал те неземные удовольствия, что уготованы гостям праведника за субботней трапезой – слова Торы из его святых уст, б-жественные мелодии… И тут свет в глазах его померк: за столом, среди гостей, сидел Шабтл. Да как сидел! По правую руку от Ребе! И тот оказывал ему такие знаки внимания, какие не оказывал больше никому.

А на исходе субботы раввина ждал еще более тяжелый удар: когда Шабтл подошел к Ребе за благословением перед отъездом, он случайно оказался рядом и услышал, как тот говорит своим обычным грубым и самодовольным тоном: «Раби, я попробовал жить в Бродах, и неудачно. Теперь собираюсь вернуться в Злочов. Благословите меня на удачу». И праведник, с любовью глядя на него, стал изливать на него благословение за благословением.

Сердце раввина сжалось. Мало того, что всю субботу этот злодей наслаждался необычным почетом. Мало того, что праведник смотрел на него с такой любовью. Теперь еще жителям Злочова и ему самому предстоит сомнительное удовольствие снова терпеть этого грубияна!

Нет, раввин, конечно, не сомневался в действиях праведника… И, смиренно подойдя к Ребе, попросил просветить его, за что этот злодей удостоился таких благословений на возвращение в их местечко. В ответ Ребе посмотрел на него с той же любовью и ответил: «Все, что  творится в этом мире, происходит по воле Всевышнего. Если еврей хочет жить в Злочове, значит, он там нужен».

Как в воду опущенный, возвращался раввин домой… А вскоре произошло  то, что должно было произойти: Шабтл, как ни в чем не бывало, вернулся в Злочов и снова открыл свою мясную лавку.

Приняли мясника без особой радости, но привычная беда лучше новой – Злочов был недолго взбудоражен.

Тем более, что вскоре случилось нечто гораздо более страшное. В одну из суббот в синагогу во время молитвы ворвался человек с криком: «Евреи! Хватают детей!» В те времена такое случалось часто: по царскому указу в русскую армию набирали мальчиков-кантонистов из числа евреев – двенадцати лет и даже младше. До восемнадцати лет эти несчастные дети обучались военному делу, а потом отбывали 25-летнюю службу. Мало кто из них доживал до ее конца…  А поскольку никому не хотелось добровольно навеки проститься с родным сыном, власти посылали в местечки уполномоченных, которые просто хватали детей на улицах.

На женской половине послышались вопли и рыдания, а мужчины, расталкивая друг друга, бросились к выходу.

Воров настигли быстро, детей спасли, но возбуждение толпы требовало выхода. Несколько горячих голов поднялись на ближайшую крышу и стали кидать камни в ненавистных врагов. Несколько уполномоченных было ранено и убито.

Кара не замедлила обрушиться: власти сразу же арестовали раввина и глав общины, и началось следствие. Но арестованные набрали в рот воды и не выдавали виновных. Тогда власти объявили, что, если в течение недели виновные не будут найдены, под суд пойдут заложники.

Жители местечка, собравшись в синагоге, плакали и молились. Раввин постановил, что выдавать виновных запрещено. Ходатаи пытались что-то предпринять. Приближался назначенный срок, но решение все еще не находилось. И вдруг, в последний день недели, пронесся слух, что заложников освободили. Утром в полицейском участке появился некто и объявил, что он – единственный виновник беспорядков. Суд уже был, и этот человек казнен.

А вскоре стало известно, что этот некто – никто иной как Шабтл-мясник. Все хорошо знали, что в ту роковую субботу его не было и близко к месту происшествия.

В тот же день евреи получили его тело и похоронили на местном кладбище. А на могильном камне написали: «Здесь покоится Шабтай сын Йосефа, пожертвовавший собой ради спасения евреев».