От редактора

18.09.2015

Тишрей у Ребе: "Собери народ"


Объявления об отправляющихся рейсах, толпы пассажиров, тележки с багажом и чемоданы, послушно следующие за своими хозяевами... И на фоне этой отъездной суеты восторженные и радостные лица мужчин, женщин и детей.

То тут, то там звучат веселые нигуним, спонтанно возникает заразительный хоровод и через минуту рассыпается, только для того чтобы другая группа хасидов в другом месте взялась за руки и тоже начала танцевать. Кого только нет в этой толпе: и взрослые, и дети, и даже матери с младенцами, беременные женщины и старики! Откуда берется это единство, сравнимое разве что с единством нашего народа под горой Синай? Куда зовут их сердца во время галута? О заповеди "акэль" и поездке к Ребе, о праздниках в резиденции короля, о "ребенке и трублении в шофар" и о подготовке к Йом Кипур в кабаке (!), о Милосердном Судье и о потоках изобилия, готовых излиться на наш народ.

 

"Собери народ"

 

В тридцать первой главе книги «Дварим» сказано: "Собери народ, мужчин и женщин, и малых детей, и твоего пришельца, который во вратах твоих, чтобы они слушали и чтобы они изучали и боялись Г-спода, Б-га вашего, и соблюдали исполнить все слова Учения этого".

 

Высокий и роскошный деревянный помост установлен в женской части Храма. Вокруг него выстраиваются коэны и трубят в серебряные трубы, а рядом с коэнами, в одной толпе, без различия чинов и званий стоит еврейский народ, собравшийся со всех концов Святой Земли. В этот день сюда пришли все: и мужчины, и женщины, и дети, старики вместе с молодыми, потому что заповедь "акэль" относится ко всем.

В центре помоста стоит царь и читает вслух для своего народа главы из книги «Дварим».

Это необычное зрелище повторяется один раз в семь лет – на исходе года шмиты, во время праздника Суккот. Так же как и когда-то возле горы Синай во время дарования Торы, на собрание "акэль" приходил весь народ. Это событие давало всему народу новые силы и желание исполнять волю Всевышнего.

 

"Акэль" в присутствии главы поколения

 

В наше время, когда разрушен Храм, и мы рассеяны среди народов мира, у нас нет возможности исполнить заповедь "акэль" так, как это написано в Торе. Мы не можем подняться в Иерусалим и услышать святые слова из уст царя. Но есть на земле место – дом Любавичского Ребе, лидера нашего поколения – куда каждые семь лет устремляются хасиды, чтобы набраться новых сил, необходимых для служения Всевышнему. Каждый хасид хотя бы раз в год старается приехать к Ребе. Но в год "акэль" эта поездка приобретает дополнительный смысл: Ребе говорит, что она подобна присутствию на собрании "акэль" в Иерусалиме в прежние времена.

Чем же праздничный визит при дворе Ребе так уникален?

 

Рош Ашана – день коронации

 

Первое тишрея – день, в который мы год за годом провозглашаем Всевышнего Владыкой мира, произносим слова молитв, говорящие о признании над собой высшей власти, и трубим в шофар, сделанный из рога барана. Этот торжественный уклад кажется странным: неужели Всевышнему нужно наше согласие, чтобы Он мог править нами? И если так, то почему из года в год мы снова возвращаемся к этой торжественной коронации? Ответ заключается в том, что 1 тишрея – это первый день Рош Ашана. Именно в этот день был сотворен первый человек. Это совпадение неслучайно: еврей всегда должен помнить, что у мира есть Владыка, и над человеком есть Высшая власть. Нам следует помнить, что мы пришли в этот мир для того, чтобы исполнять волю Всевышнего. Каждый раз, когда мы произносим молитву "Шма Исраэль", мы принимаем на себя власть Б-га. Но в день сотворения человека, 1 тишрея, у этого события появляется дополнительный смысл.

 

Находиться в Рош Ашана рядом с лидером поколения – это совершенно особенное переживание. Кажется, что святость этого дня ощутима и осязаема. Молитва в миньяне с Ребе, дружное многоголосое "амен", звучащее под сводами синагоги, старинные напевы, которые можно услышать из уст самого Ребе.

Рассказывают среди хасидов об одной паре, которая спустя девять лет после свадьбы все еще оставалась бездетной. Годы шли, но долгожданное чудо так и не происходило. В конце концов, муж решил, что он обязан поехать к Любавичскому Ребе на Рош Ашана и услышать, как тот трубит в шофар, и, может быть, в заслугу этого Ребе сможет пробудить милосердие Небес, и хасид удостоится потомства...

Хасид нашел добрых евреев, которые согласились приютить его во время праздника, и отправился в синагогу, чтобы успеть занять место поближе к Ребе. У этого плана почти не было шансов осуществиться, потому что синагога была набита людьми. Но на его счастье, хасиду удалось подобраться почти вплотную к Ребе. Подошло время трубления в шофар. Ребе зашел в молельный зал, держа в руках несколько разных шофаров. Толпа застыла в ожидании, молящиеся начали произносить слова псалмов, которые по традиции произносят перед трублением в шофар.

Как и все остальные, хасид тоже молился из самой глубины души о том, чтобы Всевышний послал ему в наступающем году драгоценное дитя. И вот, Ребе подносит к губам шофар... но не издает ни звука. Он пытается протрубить снова и снова, берет один рог, потом другой – и ничего не происходит. Было заметно, что, несмотря на усилия Ребе, все шофары безмолвствуют.

Присутствующие замерли в напряженном ожидании, и в этот миг хасид вдруг подумал о том, что возможно именно из-за его пожеланий глас шофара не может подняться к Небесам. Не размышляя ни секунды, хасид обратился в своем сердце к Всевышнему и сказал: "Если только из-за моей молитвы Ребе не может протрубить в шофар, то я отказываюсь от своего желания, ради того чтобы Ребе смог продолжить праздничную молитву Рош Ашана".

В эту секунду тишину молельного зала прорезал ясный и сильный голос шофара.

Когда закончилось трубление в шофар, еврей выбежал из синагоги и разрыдался. После праздника он вернулся домой. А через несколько месяцев осуществилась его заветная мечта, и уже в конце года счастливые отец и мать обнимали новорожденного первенца.

Их радость была очень велика, но они никому и никогда не рассказывали о том, что произошло за год до этого в праздник Рош Ашана. Когда ребенок подрос, отец взял его с собой к Ребе. На исходе субботы хасид и мальчик стояли в очереди, для того чтобы получить от Ребе "кос шель брохо" (немного вина, оставшегося после «авдалы»). Очередь была очень большой, но быстро двигалась. Мимо Ребе один за другим проходили сотни тысяч хасидов: взрослых и детей. Когда подошла очередь нашего еврея, Ребе, улыбаясь и указывая на мальчика, произнес: "Это ребенок от трубления в шофар?"

 

Йом Кипур только раз в году

 

Самый святой день в году – это Йом Кипур. Во время существования Храма раз в году первосвященник заходил в Святая Святых и воскуривал там благовония. Но и в наше время Йом Кипур не потерял своей святости. В этот день весь еврейский народ поднимается на более высокий духовный уровень: мы приподнимаемся над материальным миром, не нуждаемся ни в воде, ни в еде, облачаемся в белые одежды и уподобляемся ангелам, которые постоянно воспевают хвалы перед престолом Всевышнего.

 

Йом Кипур называют Днем Искупления, потому что именно в этот день Б-г прощает нам грехи, совершенные на протяжении года. В иудаизме искупление грехов – это не только прощение, но и очищение, и раскаяние. Совершая грех, еврей наносит ущерб своей душе. Нечистота греха пристает к душе как корка, и чем старее грязь, тем сложнее ее отмыть и тем больнее может быть сам процесс. Очищение от грехов происходит с помощью страданий, которые Всевышний посылает человеку, но их целью является не наказание, а освобождение от греха.

Однако в Йом Кипур искупление грехов происходит иначе. В этот особенный день раскрывается самый высокий уровень связи человека и Б-га, подобной связи отца и сына, которую не может нарушить ни проступок, ни грех. Поэтому, как любящий отец прощает сына, Б-г прощает нам все грехи, не насылая на нас страданий. Но для того, чтобы раскрыть в себе и почувствовать такую связь с Б-гом, еврей должен сделать тшуву. Поэтому празднику Йом Кипур предшествуют десять дней трепета, предназначенные для отчета в своих поступках и раскаяния в грехах. Если человек тщательно готовится к Йом Кипуру, то в сам праздник он удостаивается почувствовать в своей душе любовь и близость к Создателю, и Б-г прощает все его прегрешения.

 

Однажды случился особенный Йом Кипур, который принес необходимое избавление и очищение весьма странным способом...

Это случилось во времена Алтер Ребе – Ребе Шнеура-Залмана из Ляд. Утром накануне праздника Йом Кипур в Любавичах хасид по имени Шмуэль сидел в синагоге и, погрузившись в раздумья, готовился встретить самый святой день в году. Внезапно отворилась дверь, и на скамью возле входа повалился запыхавшийся и усталый человек. Реб Шмуэль бросился к пришельцу и спросил его, как он себя чувствует и можно ли ему чем-то помочь.

Еврей рассказал, что он сейчас проходил мимо усадьбы помещика, разговорился с одним из слуг, и тот сказал ему, что в усадьбе в долговой яме уже неделю сидит одна еврейская семья, которая должна барину очень большую сумму денег. Помещик прогневался на должников и решил, что, если долг не будет уплачен до завтра, он погубит всю семью! Но у прохожего еврея не было такой большой суммы денег. Услышав это, реб Шмуэль помчался к дому помещика и потребовал сказать ему, сколько должна эта несчастная еврейская семья. Помещик удивился, высокомерно поджал губы и назвал сумму. Реб Шмуэль пообещал, что еще до вечера на столе у помещика будут все необходимые деньги.

 

Затем реб Шмуэль принялся обходить еврейские дома, собирая по копейке и надеясь, что он сможет выкупить своих собратьев. Но, обойдя все местечко, он понял, что не смог собрать даже мизерную часть необходимой суммы.

Оглянувшись, он увидел, что стоит на пороге кабака. Изнутри доносились крики, громкий смех и веселый говор на идише, а доносящиеся наружу обрывки разговоров давали понять, что посетители кабака совершенно не интересуются тем, что вечером наступает Йом Кипур. Реб Шмуэль решил, что выбора у него все равно не остается, и вошел внутрь.

Встав посреди зала и заметив, что посетители удивленно смотрят в его сторону, реб Шмуэль громко объявил о том, что одна еврейская семья находится на грани жизни и смерти, и если не будет выкуплена из долговой ямы, то непременно погибнет, и что сказано: "Человек может купить себе долю в будущем мире за одно доброе дело", и таким делом может быть выкуп пленных, который искупит все грехи, и он просит присутствующих исполнить заповедь и спасти своих собратьев.

Пьяницы громко рассмеялись в ответ на его тираду, но вдруг один из посетителей громко сказал, что готов отдать все свои деньги этому чудаку, если тот выпьет полную кружку спирта. Реб Шмуль взял кружку и выпил ее одним залпом у всех на глазах. По залу пронесся вздох восхищения и одобрения. Теперь на руках у реб Шмуэля была уже треть суммы.

Игра понравилась завсегдатаям кабака, и двое других пьянчуг закричали: "Если выпьешь еще две кружки спирта – получишь и все наши деньги!" Реб Шмуэль выпил еще две кружки. Его глаза налились кровью, а голова еле соображала. Он прислонился к стене и так стоял некоторое время, пока не пришел немного в себя. Но главное – теперь у него в руках были все необходимые деньги! Ноги не слушались его, но разум приказывал идти к помещику и во что бы то ни стало завершить начатое.

Барин не поверил своим глазам, когда на его столе оказалась вся требуемая сумма. Да и сами несчастные узники долго не верили в то, что смерть, которая уже витала над их головами, вдруг отступила. Со слезами на глазах они благодарили за чудо, которое совершил для них Всевышний. Они теребили своего спасителя, Шмуэля, и произносили слова благодарности, но его разум был окован парами алкоголя, и хасид плохо понимал, где находится и что происходит.

 

Синагога местечка была полна народа. Все евреи в праздничных одеждах с одухотворенными лицами и молитвенниками в руках встречали наступление самого святого дня в году. Ноги с трудом донесли реб Шмуэля до синагоги, и, едва переступив порог, он упал на ближайшую скамью и забылся. После молитвы многие хасиды остались в синагоге, чтобы в одиночестве читать псалмы и размышлять.

В середине ночи реб Шмуэль открыл глаза, встал на ноги и бросился к биме (возвышению, с которого читают свиток Торы). "Ты убедился воочию Израиль, что Г-сподь – Б-г, и нет никого кроме него!" – закричал он во весь голос первые слова молитвы на праздник Симхат Тора. Евреи, находившиеся в синагоге, вздрогнули от неожиданности: неужели реб Шмуэль, известный своей Б-гобоязненностью хасид, сошел с ума и перепутал Йом Кипур и Симхат Тора?! Синагогальный служка уже приближался к реб Шмуэлю, чтобы вывести его из зала, как вдруг Алтер Ребе нарушил молчание и произнес: "Оставьте реб Шмуэля в покое. Он нас уже опередил – своим утренним поступком он исправил все то, что должен был исправить вплоть до Симхат Тора!"

 

Суккот – время нашего веселья

 

Праздник Суккот – это самый веселый праздник еврейского календаря. Представьте себе человека, которого привели на суд и зачитывают ему длинный обвинительный список. Несчастный боится наказания и с трепетом ждет вынесения приговора. И вдруг судья сообщает, что решил помиловать подсудимого и простить ему все грехи! Неудивительно, что, услышав спасительную весть, подсудимый бросится в пляс, станет петь и веселиться!

Так и еврейский народ после напряженного ожидания и мыслей о раскаянии с восторгом окунается в радостную атмосферу праздника Суккот. Истинной причиной нашей радости является не прощение грехов, которое мы получили Свыше, а осознание того, что Б-г любит свой народ, и мы ощущаем эту любовь и связь. Веселье выливается на улицы и, как и во времена Храма, и стар, и млад радуются тому, что Б-г избрал нас Своим народом.

Когда существовал Храм, евреи говорили друг другу, что тот, кто не видел "симхат бейт ашоэва" в праздник Суккот (веселье при возлиянии воды на жертвенник), не знает, что такое настоящее веселье. В наши дни это изречение можно перефразировать так: тот, кто не видел веселья у Любавичского Ребе в праздничные дни и ночи Суккот, не знает, что такое настоящее веселье. На улицах района Краун Хайтс в Нью-Йорке, где живут хасиды Хабада, от заката до рассвета играет музыка, и пляшут мужчины разного возраста и в разных одеяниях, но всех их объединяет то, что они сыны одного народа, избранного Б-гом.

 

Симхат Тора – кульминация радости!

 

Отпраздновав семь дней Суккота, еврейский народ встречает праздник Симхат Тора. Чем же он уникален? В этот день мы празднуем завершение одного годичного цикла чтения Торы и начало следующего. Танцы и веселье этого праздника дают нам силы и радость на весь наступивший год. Ребе Йосеф-Ицхак, шестой Любавичский Ребе, писал об этом так: "Нужно особенно ценить часы Шмини Ацерет и Симхат Тора. Каждый миг этих праздников дает человеку ведра и бочки изобилия – и духовного, и материального – нужно лишь уметь зачерпнуть его, а сделать это можно с помощью веселья и танцев".

 

Пример чудесного избавления, связанного с танцами в Симхат Тора, изложен в следующем рассказе. Реб Исраэль был одним из хасидов четвертого Любавичского Ребе, Шмуэля. Однажды сын реб Исраэля тяжело заболел, и врачи, лечившие мальчика, были настроены очень пессимистично. Несчастный отец бросился к Ребе за благословением.

Он приехал ко двору Ребе в разгар праздника Суккот. После того как реб Исраэль объяснил габаю, как тяжело болен его сын, габай согласился впустить хасида к Ребе. Реб Исраэль написал свою просьбу на клочке бумаги и вошел с этой запиской к Ребе. Среди хасидов бытовала примета: если Ребе протягивает руку, чтобы взять записку у просителя, то просьба будет исполнена, а если нет, то...

Когда реб Исраэль зашел в комнату Ребе и протянул записку, Ребе кивком головы попросил положить ее на стол. Сердце несчастного отца сжалось от боли. Он вышел из комнаты Ребе и расплакался.

Когда настал вечер Симхат Тора и все собравшиеся весело танцевали в синагоге, ноги реб Исраэля как будто приклеились к полу. Он стоял и все думал о здоровье сына, и боялся подпустить к себе мысль о том, что уже, может быть, случилось самое страшное...

Но вдруг он встрепенулся и сказал себе: "Да хасид ли ты, Исраэль?! Ведь сегодня Симхат Тора! Как ты можешь смешивать боль тела и радость души? А ну-ка, прыгай в море радости, и будь что будет!" С этими мыслями он немедленно присоединился к хороводу танцующих, обнял свиток Торы и пустился в пляс. Реб Исраэль танцевал на протяжении всего праздника и совершенно позабыл о своем больном сыне.

 

Когда закончился день Симхат Тора, хасид снова вошел к Ребе, чтобы получить благословение и отправиться в обратный путь. Он даже не заикнулся о здоровье своего сына, но Ребе внезапно внимательно и довольно посмотрел на него и сказал: "Когда ты зашел ко мне в первый раз и попросил о сыне, я не видел ни малейшего шанса, чтобы его спасти, но когда в праздник Симхат Тора, ты присоединился ко всеобщему веселью и радовался от всей души нашей святой Торе, ты разрушил все обвинения выдвинутые против тебя Наверху, и твой сын поправится. Вскоре он будет совсем здоров".

 

Дай Б-г, чтобы мы все удостоились отпраздновать настоящий "акэль" в Третьем Храме в отстроенном Иерусалиме и стали свидетелями самой большой радости – радости окончательного и полного Освобождения!

№: 60

Самые популярные материалы