От редактора

11.08.2014

Достойный помощник


Тяжелый подъем по скользкой заснеженной тропе, чтобы раздобыть для больного мужа курицу; жизнь в тесной каморке, ради того чтобы быть поближе к мужу; чернила, сделанные из сока диких трав, для того чтобы муж мог записать свои мысли по хасидизму…

Смелость, решительность и целеустремленность – вот качества, которыми можно описать ребецн Хану, жену раввина Леви-Ицхака Шнеерсона. В этом году исполняется 70 лет со дня ее смерти.

Бини Шпрингер

 

Ребецн Хана родилась 28 тевета 5640 года (12 января 1880 года) в городе Николаеве в семье раввина Шломо и Рахели Яновских. Ее отец занимал пост главного раввина города. С самого детства Хана росла в хасидской атмосфере, и, еще будучи маленькой девочкой, поражала взрослых своим удивительным характером. Известно, что когда в Николаев из Любавичей привозили очередной хасидский трактат, Хана переписывала его в нескольких экземплярах своим ровным и красивым почерком, и в таком виде он распространялся среди хасидов. Хана отличалась музыкальным талантом, унаследованным от отца, реб Шломо, который в свою очередь был известен как автор нескольких хабадских напевов, пробуждающих души слушателей.

 

Когда Хане исполнилось 20 лет, она вышла замуж за раввина Леви-Ицхака Шнеерсона, правнука Ребе Цемах Цедека, третьего из лидеров Хабада. Инициатором этого брака выступил пятый Любавичский Ребе – Ребе Рашаб. Спустя почти два года молодая пара уже обнимала своего первенца – будущего седьмого Любавичского Ребе – Менахема-Мендла. А затем в семье появилось еще два брата – Дов-Бер и Исроэль-Арье-Лейб.

 

Раввин Леви-Ицхак и его жена Хана прожили тридцать лет в городе Екатеринославе (Днепропетровске), где реб Леви-Ицхак занимал должность главного раввина. Ребецн Хана стала мужу незаменимой помощницей в его святой работе. Когда во время Первой Мировой войны в город стали прибывать беженцы, ребецн Хана учредила благотворительное общество, которое обеспечивало их едой и ночлегом. Все жители города, независимо от их вероисповедания и национальности, были знакомы с раввином и его женой и очень уважали их.

 

В 5689 году (1928 году) в Варшаве состоялась свадьба старшего сына ребецн Ханы и реб Леви-Ицхака – Менахема-Мендла с дочерью шестого Любавичского Ребе – Хаей-Мушкой. Несмотря на горячее желание присутствовать на свадьбе, родители будущего седьмого Любавичского Ребе не могли себе этого позволить – на дворе свирепствовали сталинские репрессии, выехать из Советского Союза было невозможно. Но выход нашелся: ребецн Хана и реб Леви-Ицхак устроили праздник в своем доме в честь свадьбы сына, которая происходила в этот момент за много тысяч километров от них.

 

Еврейская гордость

Советская власть начала открыто преследовать религию, и иудаизм тоже оказался вне закона. Реб Леви-Ицхак не испугался угроз и не отказался от работы раввина. Он сражался, как лев, за возможность исполнять заповеди и был постоянным источником сил и мужества для евреев своей общины. Когда во время переписи населения стало известно, что граждане должны ответить на вопрос о своей религиозности, многие евреи боялись заявлять открыто о своей вере, опасаясь дальнейших гонений. Когда это стало известно реб Леви-Ицхаку, в ближайшую субботу он сказал в синагоге, что религиозный еврей не имеет права молчать или лгать, так как это будет считаться настоящим вероотступничеством. Его слова были настолько искренними и исходили из самой глубины его души, что тронули многих слушателей. А один из собравшихся, который уже участвовал в переписи и на вопрос о вероисповедании ответил: «Атеист», в первый же будний день отправился в городскую администрацию, для того чтобы исправить ошибку и сообщить, что он религиозный еврей.

 

Активная деятельность реб Леви-Ицхака по распространению Торы и заповедей привела к его аресту.

 

Когда ребецн Хана получила, наконец, весточку от мужа, находившегося в харьковской тюрьме, она немедленно поспешила туда. Она хотела привезти для мужа кашерную вареную курицу, чтобы он мог немного поправить свое здоровье, но для этого было необходимо найти шойхета и зарезать курицу по всем правилам кашрута. В тот год зима выдалась особенно снежной и холодной. Огромные сугробы завалили трамвайные пути, и не было никакой возможности добраться до места. Но ребецн Хана не испугалась трудностей. Она решила пойти пешком. Улица резко поднималась в гору, и тропинка, вырытая в сугробах, обледенела. Идти было невероятно тяжело. Хрупкая женщина снова и снова скользила вниз, но потом поднималась и карабкалась заново. Ее желание приготовить для мужа горячую курицу было так велико, что, в конце концов, она смогла преодолеть подъем и добраться до шойхета.

 

Ссылка в Казахстан

Реб Леви-Ицхак был приговорен к ссылке в казахстанский поселек Чиили. Условия жизни там были очень тяжелыми. Но и в этой ситуации ребецн Хана не побоялась трудностей и решила отправиться в ссылку вместе с мужем. Она сознательно выбрала жизнь в далеком поселке, ради того чтобы облегчить своему мужу повседневный быт и скрасить его одиночество. В течение долгих лет ребецн Хана вела личный дневник. В нем захватывающе описывается и ее жизнь в Екатеринославе, и страдания в ссылке, и сама та страшная эпоха. После прочтения этих записей становится понятно, какой силой духа обладала эта хрупкая и удивительная женщина.

 

В своих воспоминаниях ребецн описывает условия жизни в ссылке. Комната, которую снимали они с мужем, находилась в доме одной нееврейской семьи. Для того чтобы зайти в комнату, нужно было пройти сначала через небольшой коридор, в котором всегда было сыро, грязно и темно от невероятного количества мошкары, висевшей в воздухе. Питьевая вода была настолько загрязнена, что ее необходимо было кипятить, и лишь потом, после того, как осадок и песчинки опускались на дно, процеживать и использовать. Из-за этого даже приготовление простого чая занимало много времени. Но и после того, как напиток был разлит по стаканам, муж и жена не могли насладиться спокойной беседой и уединением, потому что в соседней комнате всегда находилась хозяйка дома со своей дочерью. Бедность в доме была так велика, что между двумя комнатами – хозяйской и постояльцев – не было даже двери. По ночам полчища мошкары осаждали спящих, кусая и нарушая их покой. «Иногда нам даже удавалось немного поспать», – грустно иронизирует ребецн Хана в своем дневнике.

 

Она видела, как ее муж страдает от невозможности записать мысли по хасидизму, приходящие ему в голову. Тогда ребецн Хана стала делать бумагу и чернила из растений, которые росли в окрестностях. Благодаря ее находчивости сочинения реб Леви-Ицхака дошли до потомков – через несколько лет он были изданы в двух томах: «Ликутей Леви-Ицхак» и «Торат Леви-Ицхак».

 

Чем больше проходило времени, тем меньше становились запасы еды, привезенные с собой ребецн Ханой. Она пыталась скрывать это от мужа, чтобы не расстраивать его, ведь он и так в течение целого года голодал в тюрьме…

Их обычной пищей были сухари, смоченные в воде. Крошки, упавшие на стол во время трапезы, аккуратно собирались и тоже съедались до конца. Для того чтобы получить хлеб, нужно было отстоять огромную очередь, но и это не было гарантией того, что у пожилой пары будет обед: хлеба на всех не хватало. Чтобы добыть хлеб, люди объединялись в группы и посылали несколько человек стоять в начале очереди и получать хлеб на всех. Иногда к таким группам присоединяли и реб Леви-Ицхака, потому что по его истощенному внешнему виду было понятно, что у него нет сил стоять по несколько часов в длинной очереди.

 

20 ава 5704 года (9 августа 1944 года) раввин Леви-Ицхак Шнеерсон вернул свою душу Создателю. Ребецн Хана рассказывает в своем дневнике, что она заметила ухудшение в состоянии мужа, но была уверена, что это продлится всего лишь несколько дней. Рядом с ним было несколько близких друзей, на которых ребецн Хана могла положиться, и поэтому она решила прилечь и немного отдохнуть, чтобы набраться сил. Когда она проснулась через полчаса, комната была полна людьми. Все закончилось…

 

В Нью-Йорке, рядом с сыном

После смерти мужа ребецн Хане удалось выехать из Советского Союза. С большим риском она смогла вывезти с собой записки мужа, собранные во время ссылки. Добравшись до Польши, она, наконец, встретилась со своим старшим сыном Менахемом-Мендлом, с которым была разлучена на протяжении двадцати лет. Вместе они добрались до Нью-Йорка на корабле.

Через несколько лет старший сын ребецн Ханы и реб Леви-Ицхака стал главой хасидов Хабада – седьмым Любавичским Ребе, сменив на этом посту своего тестя Ребе Йосефа-Ицхака Шнеерсона.

 

Эти годы стали для ребецн Ханы годами истинного счастья: рядом с ней был ее сын, ставший настоящим лидером и для своих хасидов, и для всего еврейского народа. Каждый день Ребе старался навещать свою мать и не пропустил ни одного дня – ни в праздники, ни в будни. Когда ребецн Хана приходила по субботам в синагогу «Севен севенти», Ребе всегда знал, когда она должна выйти и ожидал ее у выхода. Их взгляды встречались, а затем ребецн Хана отправлялась к себе домой. Ребе оставался стоять на месте и ждал, пока ее фигура не скрывалась из виду. Он взял себе за правило никогда не поворачиваться к матери спиной.

 

Ребецн Хана покинула этот мир в Шабат, 6 тишрея 5725 года (12 сентября 1964 года). Ей было 85 лет. В тот момент, когда ее душа покинула тело, в женской части синагоги «Севен севенти» загорелся стул, на котором обычно сидела ребецн во время молитвы. Пожар потушили, но причину возгорания так и не нашли…

 

Во время хасидского застолья 6 тишрея (в годовщину смерти ребецн Ханы) Ребе сказал, что несмотря на все трудности и препятствия, которые постоянно были в ее жизни, она взяла на себя дополнительную заботу о записках и издании сочинений своего мужа, и это было сделано для того, чтобы, распространяя ученее хасидизма, приблизить наступление окончательного Избавления с приходом праведного Машиаха!

 


№: 54

Самые популярные материалы