Интервью

Излучать свет

28.11.2012

Ханука – праздник, символизирующий победу света над тьмой. Главная ее заповедь – зажигать ханукальные свечи. Устанавливать их нужно у входа в дом с наружной стороны, чтобы они освещали не только наш собственный дом, но и распространяли свет наружу, на весь мир.

Михаль Рэнд, режиссер и актриса, жена известного музыканта и актера Шули Рэнда, однажды обнаружила, что истинный свет – это не свет софитов, а свет Торы и заповедей. Пять лет супруги Рэнд не появлялись на публике, учась освещать свой собственный дом светом Торы, а потом вернулись на сцену, чтобы освещать мир снаружи.

В 2004 году на экраны вышел фильм, подобного которому публике до сих пор не предлагали. «Ушпизин». Действие его происходит в ультраортодоксальном районе Иерусалима, в праздник Суккот. Это был первый фильм о жизни религиозного еврейства, предложенный широкой публике. И это был первый фильм, показ которого в кинотеатрах был запрещен в субботу.

Михаль и Шули Рэнд, сыгравшие в нем главные роли, сумели показать на экране любовь героев друг к другу одними взглядами, без прикосновений, как того требуют законы скромности.

Фильм оказался необычайного успешным, Шули получил за свою роль приз «Лучший израильский актер года». Получая приз, он вышел на сцену, одетый как религиозный еврей, и сказал: «Спасибо Всевышнему». Михаль, его жена, сидела в зале, одетая по законам скромности, волосы покрыты платком, как подобает замужней женщине. Она аплодировала вместе с публикой, смахивала слезы и чувствовала: круг, наконец, замкнулся.

Мечтала быть актрисой

Михаль родилась в Тель-Авиве. Она была старшей, следом за ней родились два младших брата. Семья не была ортодоксальной, но соблюдала некоторые еврейские традиции: отмечали праздники, по субботам совершали кидуш.

«Мы с детства впитали еврейские ценности. Кроме прочего, моя бабушка соблюдала заповеди и учила меня многим вещам, о которых я вспомнила, только когда сама начала соблюдать».

Уже в школе Михаль любила выступать на сцене – играть в спектаклях и петь. Она мечтала стать певицей или актрисой. Мама верила в ее талант и поддерживала в этом стремлении, папа же советовал выбрать профессию посолидней.

Любовь

После школы Михаль призвали в армию. Новые подруги, с которыми ей выпало служить, постоянно повторяли ей, что она очень похожа характером на одного их знакомого – Шули. Однажды, гуляя с этими подругами в выходной по набережной, Михаль увидела парня, взгляд которого буквально загипнотизировал ее. Как сквозь вату она услышала голоса подруг: «Ой, это же и есть тот самый Шули!»

«Не знаю, как, но я почувствовала, что это мой будущий муж и отец моих детей» – признается Михаль.

Отслужив в армии, Михаль начала встречаться с Шули. Он был уже в ту пору перспективным театральным актером, Михаль же только начала учить сценическое искусство, потом перешла на музыкальное отделение.

Они были красивой парой, заметной, талантливой, хорошо известной среди тель-авивской богемы. Был период, когда они расстались, и каждый нашел себе другую пару, но Михаль по-прежнему была уверена, что ее мужем станет Шули.

«Это была особая связь. Поначалу было нелегко притираться друг к другу, и мы расстались, у каждого уже была новая любовь. Но я знала, что моим мужем будет только он. Мне запомнилось, как однажды я стояла под дождем, плакала и молилась, что я не хочу ни денег и ничего вообще, только Шули, и я обещаю, если мы поженимся, у нас будет семья по Торе, кидуш по субботам…Через восемь месяцев после той молитвы мы поженились».

Вскоре после свадьбы начался постепенный процесс приближения молодой пары к Торе. Это было непросто. С одной стороны, душа их требовала того большого света, который начал приоткрываться для них. С другой стороны, они жили в окружении, максимально далеком от этого света. Шули играл во множестве спектаклей, которые вдруг оказались совершенно неподходящими к его новой идеологии. Михаль пришлось уничтожить только что записанный альбом, потому что выяснилось, что женщине нельзя петь перед мужчинами.

Бабушка

«Многие начинают приближаться к Торе в результате пережитой трагедии или просто события, оставившего в душе рану. У нас же этот процесс начался просто в результате понимания, что истина – там. Это был очень медленный и постепенный процесс. Шули вырос в доме, где соблюдали Тору, и отказался от нее юношей. Но это был только вопрос времени – когда вера, оставшаяся в его сердце, пробудится. Моя семья не была соблюдающей, но она все-таки была верующей. Моя бабушка постоянно разговаривала со Всевышним, как с соседом. Однажды у нее испортилась стиральная машина, и мама вызвала техника. Через несколько часов бабушка перезвонила маме и попросила отменить вызов: «Машина заработала, Всевышний починил мне ее». Тогда это меня очень насмешило. Сегодня я понимаю, что такая чистая вера, как у моей бабушки – это очень большая духовная высота».

Дальше

Первые годы после начала приближения к Торе Шули и Михаль полностью оторвались от привычного им мира искусства. Переехали из Тель-Авива в Иерусалим. Они разительно изменились внешне: Михаль начала одеваться скромно и покрывать волосы, Шули отпустил бороду и начал носить хасидский сюртук. У них родилось еще шестеро детей, кроме первенца, появившегося на свет еще в Тель-Авиве. Шули полдня учил Тору, а после полудня подрабатывал, где придется.

«Это были замечательные годы. Мы обрели Свет. Нам хотелось погружаться в него еще глубже. Нам хотелось посвятить всех себя увеличившейся семье. Мы были далеки от всего, что связано с нашим прошлым, оно совершенно не мешало нашему настоящему. Но мы все-таки чувствовали, что чего-то не хватает. Мы хотели творить, хотели найти применение своим способностям, но думали, что это несовместимо с нашим новым мировоззрением, и нужно просто перестать думать об этом».

Распространять свет

Так прошло несколько лет. Шули и Михаль были уже не новичками в мире Торы, их соблюдение заповедей обрело стабильность. И однажды их раввин сказал им, что Всевышний дал им талант, чтобы они могли использовать его для служения Ему. При помощи театрального искусства можно распространять свет в мире. Ведь можно писать новые, еврейские пьесы; снимать фильмы с еврейским содержанием, которые будут менять людей к лучшему.

«Мы вернулись к театральному искусству с большой долей осторожности, но и с большой верой. Теперь мы смотрели на все с совершенно другой точки зрения – не с точки зрения собственного эго и желания выделиться, но с желанием улучшать этот мир и распространять в нем свет Всевышнего».

Михаль и Шули вернулись на сцену в хасидской одежде, со многими ограничениями, не позволявшими им участвовать в большинстве существующих спектаклей. Они были вынуждены самостоятельно писать новые пьесы и самостоятельно их ставить. Михаль даже записалась на курсы операторов, чтобы у их маленькой труппы был свой оператор. Шули писал сценарии, Михаль режиссировала, Шули играл, Михаль работала за кулисами.

Пришел успех. Спектакль «Годовщина смерти» был сыгран шестьсот раз, что немало для такой крошечной страны, как Израиль, и выбран лучшим израильским спектаклем года.

«Как евреи, соблюдающие Тору и заповеди, мы очень ограничены в выразительных средствах, и это одна из причин того, что я, в моем возрасте, пошла учиться на оператора вместе с выпускниками школ. Я должна была создать новый материал, отвечающий требованиям еврейского закона, чтобы с помощью него распространять свет Всевышнего в мире. Это непросто. Постоянно приходится обдумывать каждую мелочь: не нарушает ли она закон Торы. Это существенно замедляет процесс, но и заставляет нас проявлять максимум творчества».

До того, как начала соблюдать заповеди, Михаль училась в престижной музыкальной студии «Римон» и увлекалась джазом. Она играла на фортепьяно и успела записать сольный диск – и уничтожить его. Несколько лет назад Шули начал писать и исполнять песни. Михаль сразу же увидела заложенный в них потенциал и заставила мужа отнестись к новому увлечению серьезно.

«Много лет я спрашивала себя, ради чего я потратила годы на изучение музыки. Со временем мне стало ясно, что у Всевышнего был для меня план, и ничто не пропадет зря. При моей поддержке Шули записал свои песни – песни веры и благодарности Всевышнему – и выпустил диск. Я принимала участие буквально в каждой ноте, в каждом слове, я искала инвесторов и занималась продажами. Через несколько месяцев успех превзошел наши ожидания. Диск стал платиновым после того, как было продано пятьдесят тысяч экземпляров. Этот диск ввел моду на песни о вере на израильской эстраде. Даже певцы, совершенно далекие от Торы и заповедей, стали петь песни с еврейским содержанием».

Главное творение

Самое главное творение Михаль – это не фильм, не спектакль и не песня. Это семеро ее детей. Старший уже женат, Михаль – бабушка двух внуков.

Все дети учатся в ешивах, они абсолютно далеки от того мира, в котором выросли их отец и мать. Младшие даже не знают, что когда-то их родители были совсем другими…

Сейчас Михаль готовится к волнующему событию – бар-мицве пятого сына, Исраэля.

«Мой Исраэль – особенный, с синдромом Дауна. Я чувствую, что удостоилась особой чести растить этого ребенка. Молодой девушкой мне случилось лежать в больнице. Рядом со мной лежал младенец с синдромом Дауна. Он был очень милый, и я к нему привязалась. У Шули, моего мужа, есть сестра с синдромом Дауна. Я думаю, что так Всевышний готовил нас к этой важной роли – стать родителями Исраэля.

Исраэль – замечательный ребенок. Он – талисман, хранящий нашу семью. Ребенок с высокой душой, тонко чувствующий окружающих. Муж знает, что если у меня плохое настроение, нужно просто подослать ко мне Исраэля. Он умеет вызвать у меня улыбку. Он так меня обнимает, что я забываю обо всех неприятностях».

Михаль признается, что именно вера во Всевышнего позволила ей видеть вещи в такой перспективе. Если бы она не соблюдала Тору и заповеди на момент рождения Исраэля, она считала бы это трагедией. Но сегодня, когда она верит, что Всевышний управляет миром, и что Он добр к своим творениям, и все, что Он делает – к лучшему, и что главное в человеке – это душа, она ценит в Исраэле высокую душу, подаренную ей Всевышним, а не только переживает за его физические ограничения.

«Я хотела бы завершить интервью обращением к читательницам. Я верю, что к Всевышнему можно обратиться в любую минуту, не говоря уже о времени ежедневной молитвы. К Всевышнему можно обращаться с молитвой по сидуру и своими словами, говорить с Ним как с отцом, как с другом, обращаться к Нему от всего сердца. Я стараюсь беседовать с Всевышним каждый день, пока веду машину или готовлю обед, или когда у меня тяжело на душе. Я чувствую, что он слышит меня и помогает мне. Я советую и вам беседовать со Всевышним своими словами, просить, изливать душу. Это прибавляет сил и освещает жизнь…»