Интервью
«Ат мекудешет ли» - «Ты посвящаешься мне»
Они не кружились в вихре вальса, для них не звучал свадебный марш Мендельсона, все происходило не в официальных стенах ЗАГСа. Свидетелем их торжества было только темное, усыпанное мириадами звезд израильское небо.
На зелёной лужайке, обрамлённой кустами роз, собрались они - чуть располневшие невесты в свадебных платьях и поседевшие женихи, головы которых украшали кипы. С понятным трепетом и волнением они ждали хупы - церемонии бракосочетания по еврейской религиозной традиции. Здесь были люди разных поколений. Среди них были и такие, кто уже отметил свой серебряный юбилей. Память этих людей сохранила время, в которое прошла их тяжёлая трудовая советская молодость, годы послевоенной разрухи, голода, невзгод. Эти женихи и невесты подняли уже своих детей, многие дождались внуков. И вот теперь, прожив большую и трудную часть жизни, они возвращались назад, в свою юность. Можно ли повернуть годы вспять? Оказывается, как учит хасидизм, можно.
Рассказывают, что как-то Баал Шем Тов оказался на окраине еврейского местечка. Была глубокая ночь. Вдруг вдали он увидел мерцающий в окне огонёк. Приблизившись к покосившейся лачуге, он стал свидетелем странной, почти мистической картины: старый сапожник, напрягая глаза, чинил обувь.
- Что ты делаешь так поздно? - воскликнул Бал Шем Тов. - Твоя свеча еле теплится, она вот-вот погаснет.
- Пока свеча горит, - ответил еврей, - можно ещё успеть что-нибудь починить.
Перефразируя эту мудрую притчу, можно сказать: пока жив человек - а ведь душа человека это и есть свеча – еще многое можно починить, многое можно исправить.
Этот хасидский подход - “никогда не поздно” - стал девизом работы ХАМА - Общества помощи ближнему. Создатель и вдохновитель этого общества Шалом Бер Горелик, как и другие члены общества, репатрианты из СССР, хорошо помнил о тех трудностях и риске, с которыми было сопряжено исполнение религиозных обрядов в Советском Союзе. Особенно трудно было провести хупу. Ведь для этого требовалось присутствие раввина и десяти религиозных евреев, которых, даже при желании, не так-то просто было найти.
Я вспоминаю свою хупу.
Я, студентка Рижского университета, и мой будущий муж, инженер авиационного завода, оба выросшие в традиционных еврейских семьях, проходили подпольную церемонию бракосочетания. Угнетала и коробила жалкая обстановка: запрятанная подальше от глаз на заднем дворе комнатка, десять длиннобородых евреев, которые то и дело озирались по сторонам, боясь налёта милиции. Некоторые из них отсидели за исполнение “устаревших” обрядов, за так называемое “мракобесие”, которое они несли в “просвещённое” советское общество. Сколько их, безвестных хасидских героев, которые пытались в этой духовной тюрьме передать идишкайт своим детям и внукам. И то, что сегодня, после более чем семидесятилетнего религиозного вакуума, есть немало желающих вернуться к еврейским корням, говорит о многом - их посев дал всходы. Так, только в Кирьят-Малахив 1995 году около тридцати пар узаконили свой союз под хупой.
Брак первой супружеской пары - Адама и Хавы уже с момента мироздания воспринимался как божественный союз мужчины и женщины. Женщина была создана как неотъемлемая часть мужа, “эзэр кенегдо” - его помощница, соратница. Недаром на иврите ИШ – мужчина и ИША - женщина - слова одного и того же корня. Разнят их буквы ЮД и ЭЙ. Буквы эти составляют одно из имён Всевышнего. И если в семейном союзе нет божественного присутствия, нет букв ЮД и ЭЙ, остаются только повторенные дважды алеф и шин: такой брак превращается в ЭШ - огонь, попросту сгорает. В книгах пророков союз мужчины и женщины приравнивается к союзу Б-га с еврейским народом, где Всевышний - жених, а народ Израиля - невеста. Эти отношения народа Израиля и его создателя в поэтической форме воспел мудрейший царь Соломон. Комментируя его Песнь Песней, раввин Адин Штейнзальц пишет: “Это песнь о любви в более глубоком смысле этого слова. В ней говорится о неразрывной связи со своим Б-гом, о взаимоотношении души и её источника, о том, как душа, разлучённая со Всевышним, ищет Его и молит о восстановлении прежней связи”. Горе невесте, нарушившей эту связь, горе народу, от которого отвернулся Создатель. Именно поэтому с талмудического периода евреи придавали такое значение хупе, в которой с особой силой проявилось присутствие Б-га. Хупа являла собой пик свадебной церемонии, её наиболее святую часть. Ведь сам Всевышний сопровождает каждого новобрачного, освящая и благословляя этот союз на долгие и счастливые годы.
Я беседую с Итой Фойгель, репатриировавшейся из Одессы в 1993 году.
Вся ее семья связала свою жизнь с ХАМА. Муж, Шломо-Шамес - фактически второе лицо после Шалом Бер Горелика, Ита - заведующая библиотекой, сын Давид-Ишиягу - преподаватель, ведёт уроки Торы. По своей инициативе он издает газету “Жемчужины Ребе”, где в доступной для новоприбывших форме переводит беседы Ребе. Ита, возвращаясь в прошлое, вспоминает:
- Ещё за пять лет до прибытия в страну мы совершили “духовную алию”. А началась она, как у многих родителей нашего поколения, с детей. Как в анекдоте, “яйца курицу учат”. А “яйца” и впрямь были “золотые”. По велению времени наши дети стали наставниками, “вперёд смотрящими”. Толчком к этому послужил призыв нашего единственного сына Давида, студента филфака Одесского университета, в Советскую армию, причём в самое “пекло” - в горящий Афганистан. С невероятными трудностями удалось его перевести в другую часть, но это не меняло сути. Советская армия для интеллигентного еврейского мальчика была сущим адом. И то, что он остался нравственно и духовно чист - это только Б-жье Провидение. Всевышний сохранил и сберёг нам нашего сына. Служба в армии заставила Давида пересмотреть и проанализировать многое, а поиски ответа на патологическую неприязнь к евреям привели его к религии.
- Думаю, - продолжает Ита, - это был естественный и логичный путь мыслящего человека. Но, несомненно, наиболее важную роль здесь сыграли «корни» - мой дедушка Авраам Ицхак Коген.
Он всегда был и оставался религиозным евреем. Нашей семье тоже не были чужды религиозные традиции, но мы исполняли их по мере возможности. А возможностей этих, когда папа – директор школы, а мама – заведующая библиотекой, в окружающей нас среде было крайне мало. Но наш сын, встав на путь постижения религии, с самого начала решил для себя и для нас – в вопросах веры и еврейства - половинчатости нет.
Охваченная воспоминаниями, Ита продолжает:
- Настал день, когда Давид сказал: «Я решил ехать в Израиль. Вы – со мной?»
Это был даже не вопрос. Это был уже готовый ответ. Не было сомнений, мы шли за ним, за нашим повзрослевшим и ответственным за свои поступки сыном. Таким он остался и сегодня. Через полгода после прибытия в страну Давид организовал для нас бракосочетание по еврейскому обычаю.
Тут лицо Иты озаряется особым светом. Не нужно было задавать лишних вопросов, чтобы понять, какие чувства она испытывает, вспоминая это событие.
- Поверьте, прошло уже четырнадцать лет, а я все с тем же волнением вспоминаю этот день. Слышу, как взволнованно на иврите говорит мне муж: «Ат мекудешет ли, ке-дат Моше вэ Исраэль» - «Ты посвящаешься мне по закону Моисея и Израиля». А значит, и он мне. И все это после 28 лет совместной жизни. Только в этот момент, именно в эти минуты я осознала, что эта брачная церемония – «эмет», правда, что все это настоящее, потому что сам Всевышний освещает нас. И кольцо, которое надел на мой палец муж, и разбитый стакан, и слова из псалма: «Им эшкахех Ерушалайм» - «Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука. Пусть прилипнет мой язык к нёбу, если не буду помнить о тебе, если не вознесу Иерусалим на вершину своего веселья».
Все это обрело для меня глубокий смысл. Эмоционально – это было так сильно, что казалось, нет больше прожитых лет, все начинается сначала. И только глаза нашего сына, который с гордостью вел своих родителей под хупу, глаза, полные любви и счастья, возвратили меня к реальности.
- Как хорошо, - добавляет Ита, - когда наши дети с нами не только физически, но и, что не менее важно, духовно! Это взаимопонимание помогло мне найти невесту для сына. Я была удачливой свахой.
Я хорошо помню тот день, когда впервые познакомилась со своей будущей невесткой. Это было в Кирьят-Малахи, когда туда приехали ученицы старших классов религиозной школы. По традиции их распределяют на субботу по семьям.
Наш городок, обычно очень тихий и спокойный, вдруг наполнился смехом и весельем. Среди этого оживления вдруг вижу одну тихую, худенькую девушку. Думаю, вот именно такая и подходит моему сыну. Наша беседа была очень деловой и лаконичной.
- Ты согласна выйти замуж? – спросила я ее.
- Да, - ответила она безо всякого жеманства. Фактически это была помолвка, одобренная моим сыном.
За полгода до бракосочетания молодых родители невесты тоже сделали хупу. Так что довольно скоро и родители и дети, каждый в свое время, стояли под хупой. Сегодня мы одна большая, многодетная семья – Всевышний подарил нам девять прекрасных еврейских душ: «Благословлять буду тебя и весьма умножу потомство твое, как звезды неба…” (Берешит, 11) – обещает Всевышний Аврааму – первому еврею. Это обещание Б-г дает каждой новобрачной паре. Поэтому и стараются эту церемонию делать под звездным небом.
Да, думается мне, на каких прекрасных традициях зиждется еврейский брак, в основе которого лежит извечная женская целомудренность и мужская верность. Невольно вспоминаю эпизод из свадьбы моей младшей дочери. Звучит напев «Арбаа бавот» - небесная мистическая мелодия Старого Ребе из Ляд, которая сопровождает хупу каждой хабадской пары. Все замерли в ожидании. И вдруг – заминка. Жених не может покрыть фатой лицо невесты. Потом он признался, что в тот момент руки его дрожали – он боялся прикоснуться к будущей жене, еще не освященной браком.
Я вглядываюсь в свадебные фотографии немолодых невест и женихов, о которых говорила в начале своего рассказа. Взволнованные и счастливые лица, и невольно на ум приходит мысль: «Кто знает, может, стоило так долго ждать, чтобы здесь, в своей стране, под своим звездным небом услышать такие древние и такие близкие еврейскому сердцу слова: «Ат мекудешет ли, ке-дат Мошэ вэ Исраэль» - «Ты посвящаешься мне этим договором по закону Моисея и Израиля».