Интервью

"Я родилась в Ашдоде, в семье выходцев из Северной Африки", – начинает свой рассказ Лилах. Она действительно красива. Внешность, приковывающая взгляд.

"Мои родители репатриировались в Израиль из Туниса и Марокко еще детьми. Их поселили в нерелигиозном кибуце, поэтому они не получили традиционного воспитания, как все их предки из поколения в поколение. Бабушка же, которая воспитывалась еще в Тунисе, следовала еврейским традициям до конца своей жизни. Она никогда не ела в некашерной кибуцной столовой.

Меня вырастили уже безо всяких признаков еврейского воспитания. Только когда бабушка и дедушка приезжали к нам в гости на субботу, родители устраивали традиционную трапезу, но при этом продолжал работать телевизор. Соблюдали мы только Йом Кипур – взрослые и дети старше тринадцати лет постились".

Взять интервью у Лилах нелегко. Она – многодетная мать и, по совместительству, хозяйка магазина, а по вечерам еще и лектор. Пришлось беседовать с ней чуть ли не целый день, прерываясь каждый раз, как в магазин заходили покупательницы.

- В каком возрасте началась твоя карьера профессиональной красавицы?

- В детстве я была мальчиком-сорванцом, играла с мальчишками, одевалась по-мальчишечьи и совершенно не думала о внешности. И красивой меня никто не называл. По крайней мере, в лицо.

Когда мне было 15 лет, мы с мамой пошли в клуб на женский вечер. Среди прочего там был показ мод знаменитой в Израиле Карин Дунски. Прямо перед показом Карин сообщили, что одна из ее манекенщиц больна и не может выйти на сцену. И Карин решила найти ей замену среди публики. Когда она обратилась ко мне, я была уверена, что она говорит не со мной, и стала оглядываться по сторонам. Тогда моя мама подтолкнула меня вперед и сказала: "Я всегда знала, что ты красавица. Иди-иди!" Меня быстренько причесали за кулисами. Не знаю, как я справилась с ролью совершенно без опыта в этой области!

А через несколько месяцев мама сообщила мне, что записала меня на курсы манекенщиц, которые будут проходить во время летних каникул. Мама мечтала видеть меня знаменитой.

Я пошла на курсы, чтобы угодить маме. У меня самой совершенно не было амбиций. Я была "хорошей девочкой", хорошо училась, участвовала в школьном совете, и мне этого хватало для удовлетворения самолюбия.

- Как же ты попала на конкурс красоты?

- По окончании курса нам выдали удостоверения, которые нужно было показывать, ходя по агентствам в поисках работы. Но тут я уже сказала: "Стоп! Мама, возьми мое удостоверение, повесь в рамочку на стене и показывай родственникам. А я с показами закончила!"

Мама поняла, что это серьезно, и не стала настаивать. Но спустя полтора года я нашла в почтовом ящике приглашение на предварительный отбор на конкурс красоты. Я в гневе кинулась к маме, но она уверяла, что не при чем… Действительно, позже выяснилось, что мою кандидатуру предложила… Карин Дунски.

Я стала думать, и возможность поучаствовать в конкурсе красоты стала казаться мне все более соблазнительной. Я сказала себе, что я сама не выбирала этого, что это так моя судьба распорядилась, и, в конце концов, можно поучаствовать только в предварительном отборе. Ну, просто посмотреть, пройду или не пройду, красивая я на самом деле или нет. И так я прошла все туры, кроме финального, в котором осталось 20 претенденток.

В финальном туре я получила звание "Юная красавица", которое присуждается самой юной финалистке. Отступать было уже некуда, со мной тут же подписало договор одно из модельных агентств, и я стала профессиональной манекенщицей.

Через несколько месяцев меня послали на конкурс "Мисс Европа" представительницей от Израиля. Конкурс проходил в Турции, в нем участвовали 40 претенденток – представительниц разных стран.

Я летела бизнес-классом, в аэропорту меня встречал личный телохранитель с большим лимузином. Роскошь вскружила мне голову. Девочка семнадцати лет, впервые летит за границу, да еще и одна, да еще и в таких условиях!

Но полученное дома воспитание все-таки дало себя знать! В первый же вечер был официальный прием, на котором я должна была присутствовать. Но это был Йом Кипур! Я решила не идти на прием и поститься. Организаторы были очень сердиты на меня, но я настояла на своем.

На том конкурсе, вопреки ожиданиям, я заняла первое место!

С этого момента моя должность стала представительской. Я ездила по всей Европе с личным водителем, визажистом и стилистом. Меня одевали, красили, и я выступала перед важными персонами. От недостатка работы я не страдала и в рекламе не нуждалась. Все это вскружило мне голову, но, оглядываясь назад, я вижу свою тогдашнюю работу как рабство.

- Рабство? Вот эта роскошная, царская жизнь – рабство?

- Рабство красоты. К счастью, 15 лет назад, когда происходили описываемые события, не было моды на болезненную худобу, как сейчас. Так что нам не приходилось страдать, как современным манекенщицам. И все равно, красота – это единственная визитная карточка манекенщицы. Каждый маленький прыщик – потрясение. Каждый выбившийся из брови волосок делает тебя непригодной для работы. Так что жизнь манекенщицы – это вечная погоня за внешним совершенством.

К счастью, я выросла в нормальной семье и обладаю крепкой психикой. Я не выбирала этот путь, не стремилась к нему и не мечтала о нем. Так что я воспринимала все это легко. За семь лет, что я была манекенщицей, я ни разу не согласилась демонстрировать купальники и нижнее белье, так что и требования ко мне были полегче.

Мир моды – это очень жесткий мир. Он пронизан войнами интересов и страстью к наживе. На каком-то этапе это неизбежно меняет душу, делает ее низкой.

- Лилах, как из манекенщицы мирового уровня ты превратилась в религиозную женщину с покрытыми волосами?

- Ответ – в вопросе. Именно то, что я оказалась в таком низком месте, заставило меня хотеть выбраться, карабкаться выше.

С мужем мы познакомились в модельном бизнесе. Его работа была связана с модой. Нас познакомили на одном из приемов.

После свадьбы муж объявил, что ему по работе необходимо выехать жить за границу. Я поначалу не хотела, боялась потерять свою работу в Израиле, но он убедил меня, что с моими знакомствами я с легкостью найду новую работу.

Так оно и было. Я нашла работу в нью-йоркском агентстве. Приехав в Нью-Йорк на переговоры, мы сразу же отправились навестить сестру мужа. Она тогда уже соблюдала заповеди.

Поужинав у новых родственников, я хотела сразу же ехать в гостиницу. Но поскольку было уже очень поздно, хозяйка дома стала уговаривать нас переночевать. Муж, зная мою привычку к роскоши, поддержал меня, но тогда его сестра обратилась ко мне напрямую: "Тебе у нас не нравится?" Мне было неудобно признаться, и я осталась.

Утром меня разбудил детский плач. После перелета и позднего ужина мне так хотелось спать… Но дети продолжали плакать, и к ним никто не подходил. Пришлось встать, процедив сквозь зубы: "Эти религиозные!.."

Я вышла в гостиную и увидела хозяйку лицом к стене, спиной ко мне. Я позвала: "Орли, дети плачут…" Она не ответила. Я подумала, что она выполняет упражнение йоги.

Закончив "упражнение", Орли ушла в детскую, и там мгновенно воцарилась тишина. Я услышала звук льющейся воды, а потом звонкие детские голоса стали произносить "Модэ ани…"

Я была удивлена тем, как мгновенно они перестали плакать, как они поют вот так хором с утра. Я еще не знала, что это утренняя молитва. Но это было как волшебство.

Наши мудрецы говорят, что если муж и жена живут в мире, в их доме живет Б-г, а если нет – огонь пожрет их. В моих отношениях с мужем в тот период господствовал огонь.

И вот вернулся из синагоги муж хозяйки, она оставила детей и поспешила подать ему кофе и печенье. Как он поблагодарил ее! Сейчас я думаю, что в тот момент Всевышний показал мне все самое лучшее, самое красивое, что есть в жизни по Торе. Я была потрясена до глубины души.

Я собралась ехать в гостиницу, наконец-то, но муж Орли сказал, что он сейчас развезет детей по школам-садикам и приедет за нами, так что вызывать такси не нужно. В это время зазвонил мой телефон. Звонили из агентства: агент, с которым у меня была назначена встреча, застрял на Гаваях, встреча переносится на неделю.

Я была в бешенстве: я приехала в Нью-Йорк только ради этой встречи, и что я теперь буду делать здесь целую неделю!? Орли стала убеждать меня погостить у них. Мне же хотелось немедленно бежать отсюда, из этого религиозного дома. Но тут встрял мой муж. Он стал убеждать меня, что мне нечего здесь делать целую неделю. А поскольку наши отношения в тот момент были таковы, что я все делала ему назло, я осталась.

Всю эту неделю я впитывала атмосферу дома, основанного на Торе и заповедях. Ходила с Орли на уроки Торы. Познакомилась с религиозными людьми. Передо мной раскрылся новый мир.

К концу этой недели я позвонила в агентство и отложила встречу еще на неделю. Уговорила мужа снять квартиру в Бруклине, поближе к Орли. Потом я отложила встречу в агентстве еще на неделю, потом еще… Так прошел год. Я училась, ходила на уроки, пока к концу года не поняла, что я уже абсолютно соблюдающий человек, и мир модельного бизнеса далек от меня, как никогда…

- А что же твой муж?

- Поначалу он не понял, что происходит. Но он уважал меня и мои желания и только требовал уважать его и не принуждать к тому, чего он сам не хочет. Между тем наши соседи в Бруклине постоянно приглашали его то на урок Торы, то на молитву, пока и он не пленился новым образом жизни. Мы оба вдруг поняли, что до сих пор были рабами дешевой мишуры. Теперь мы оба были счастливы.

- Не тяжело было пожертвовать привычной роскошью?

- Совсем нет! Я была в таком восторге от своего открытия, это был такой период такого духовного подъема в моей жизни, что ничто другое меня просто не волновало. Кроме того, у меня лежали на счету такие суммы от моей прежней работы, что о деньгах можно было не думать, да и муж по-прежнему неплохо зарабатывал.

- А как реагировало твое старое окружение?

- В агентстве все были в шоке. Они не понимали, что произошло.

Из Израиля постоянно звонили представители желтой прессы, пытались добиться интервью или фотографии. К счастью, все произошло в Нью-Йорке, где меня почти никто не знал. Представляю, сколько папарацци гонялось бы за мной в Израиле!

Я по-прежнему получала множество предложений от модельных агентств по всему миру. Все были уверены, что после краткого перерыва я снова начну работать.

Но самое удивительное произошло с моей мамой. В то же самое время, в Израиле, совершенно не зная о том, что происходит со мной, моя мама… тоже начала соблюдать заповеди. У нее была соблюдающая подруга, которая время от времени звала ее сходить в синагогу в субботу. Мама начала молиться, читать "Теилим", а потом и исполнять заповеди. Так что она была очень рада произошедшей со мной перемене.

- Для тебя, конечно, самым трудным оказалось начать одеваться скромно и покрывать волосы?

- Как раз скромная одежда не представляла для меня никакой трудности. Я купила одежду скромную и красивую, кое-что из уже имевшегося подправила… А вот начать покрывать волосы оказалось для меня тяжелым испытанием. Светлые длинные локоны были моим "фирменным знаком", и мне было нелегко даже думать о том, чтобы спрятать их. Но с того дня, как я, наконец, решилась покрыть волосы, я больше не появлялась на людях простоволосая. Теперь уже давно привыкла.

- Сейчас у тебя самой уже четверо детей, и теперь ты понимаешь, что семейная идиллия, которую Всевышний показал тебе в ту решающую неделю, достигается ежедневным нелегким трудом, да и то не всегда…

- И все же я убеждена, что в доме, построенном на основе Торы, достичь такой идиллии гораздо легче. Да и законы чистоты семейной жизни помогают сохранить любовь между супругами.

- Ты получила от Всевышнего в подарок красоту. Сейчас, в твоей новой жизни, она нужна тебе?

- Каждый вечер я читаю лекции для женщин – рассказываю историю своей жизни. Выступаю на домашних вечерах, перед девушками-солдатами, перед школьницами. Красота помогает мне сделать мои выступления более убедительными, вызывает желание подражать. Красивая женщина остается красивой, будучи скромной и покрывая волосы, – и это отличный пример для подражания. Это производит большее впечатление и влияет сильнее любых призывов – демонстрирует красоту скромности.

Кроме того, у меня есть магазин женской одежды. Я продаю одежду известных марок – Ральф Лорен, Хилтон… Все – красивое и скромное. Естественно, в моем магазине нет открытой одежды и брюк.

- Каково место красоты и ухода за собой в жизни еврейской женщины?

- Она просто обязана следить за собой и выглядеть хорошо, ведь она – дочь Царя Царей, Всевышнего. Но особенно она должна быть красивой ради мужа.

Женщины любого королевского дома Европы одеты скромно. В журналах иногда появляются их фотографии. А уж если они, родственницы королей из плоти и крови, одеты с достоинством, то что говорить о нас!?

Только не надо терять голову и жертвовать ради красоты более важными вещами.

- Чтобы ты порекомендовала нашим читательницам, как можно превратить любимую, но недостаточно скромную, деталь гардероба в такую, чтобы царской дочери было прилично надеть ее?

• Слишком глубокий вырез можно спрятать, надев под него футболку подходящего оттенка, накинув сверху декоративный шарфик или вшив в него вставку контрастного цвета.
• На платье с короткими рукавами можно набросить жакет – от этого оно только выиграет.
• Коротковатую юбку можно удлинить оборкой или надеть под нее декоративную нижнюю юбку, которая будет из-под нее выглядывать. Многослойная одежда сейчас очень актуальна.
• Кстати, многослойность выручит и в случае с короткими рукавами или глубоким вырезом.
• Не слишком узкие брюки можно перешить в юбку. Я не раз видела такие переделки – они вполне удачны и экономят деньги.