От редактора

Дочь лауреата премии Израиля по медицине и внучка врача партизанского отряда времен Второй Мировой войны. И все они – верующие евреи-ортодоксы.

Шошана, Вы – специалист отделения детской гематологии больницы "Адасса Эйн  Карем", лучшего в Израиле и имеющего известность за границей. Уютный холл с множеством игрушек, огромный аквариум с рыбками, медицинские клоуны с шариками в руках – и ни одного белого халата кругом. Если бы не безволосые дети с капельницами, можно было бы подумать, что попал во Дворец детского творчества. Как в Вашем отделении поддерживают дух больных детей?

Излечение тела зависит от излечения души. У нас нет белых халатов, которые так пугают детей. Кроме врачей и медсестер у нас работает большая команда социальных работников, психологов,  педагогов, добровольцев всех сортов. С детьми проводят интересные занятия, развлекают. Работа не ограничена стенами отделения: она включает поездки, материальную помощь, посещения на дому и так далее.

Впервые увидев Вас, я была удивлена: юбка ниже колена, рукава блузки закрывают локоть, парик на голове – классический облик ортодоксальной еврейки. И при этом вы – одна из известнейших специалистов в своей области. Согласитесь, реальность сегодня такова, что врачей-ортодоксов – единицы, и все они без исключения – вернувшиеся к вере; профессию они получили до того, как стали вести религиозный образ жизни. Как Вы, выросшая в религиозной семье, жена раввина, стали врачом?

Человек осознает свою принадлежность сразу к нескольким социальным группам. Например, я отношусь к человечеству вообще,  к его женской половине, к обществу религиозных евреев, к своей семье; кроме того, я являюсь мамой, женой и так далее… На выбор человеком своего пути влияет его принадлежность к сразу нескольким таким группам. В своем выборе я руководствовалась желанием  помогать людям, главным образом – детям, а также продолжить семейную традицию.

Мой дед был во время Второй Мировой войны врачом в партизанском отряде. Отец – лауреат премии Израиля по медицине. Как мать я хотела быть для своих детей примером сочетания Торы и заповедей с наукой и профессией. Я хотела быть полезной обществу и добиться самореализации. Работа врача как нельзя лучше отвечает всем этим требованиям.

Как человек религиозный, вы чувствуете, что ваш взгляд на работу врача отличается от взгляда нерелигиозных коллег?

В моем рабочем кабинете висит "Молитва врача" Рамбама (Маймонида), который, как известно, был не только великим ученым Торы, но и врачом. По его примеру я прошу Всевышнего помогать мне в моей работе и уделить мне от Его способности излечивать. Кроме того, я считаю, что тот, кто избрал профессию врача, тем более в такой сфере как детская гематология и онкология, должен быть готов к самопожертвованию, должен отдавать все свое время, силы и саму жизнь ради больных детей. Кем бы ты ни был,  мужчиной или женщиной, религиозным или нет, невозможно лечить детей с болезнями крови или раком, если ты не проникнут чувством ответственности, веры  и скромности. В этом плане меня от нерелигиозного врача может отличать только сознание того, что я исполняю заповедь. Для человека религиозного спасение жизни – это заповедь, а для нерелигиозного – просто хороший поступок, но у обоих одни и те же побудительные мотивы, и часто нерелигиозный врач может обнаружить такое самопожертвование, что мне есть чему поучиться у него. Я молюсь и надеюсь исполнять свою роль как подобает.

Вообще мне не хотелось бы искать различия, я предпочитаю общее. Цель любого врача – спасать жизни, облегчать страдания, исправлять мир. Без этой веры, которая, думается мне, и есть вера во Всевышнего, даже если не признаешься себе в этом, нельзя прожить и дня.

Среди законов Торы немалая доля относится к медикам и лечению. Например, что можно и что нельзя делать для лечения в субботу, законы опасности для жизни и так далее. Приходилось ли вам сталкиваться с ситуациями, когда закон противоречил вашему мнению медика?

Здесь надо провести границу между самим законодательством и раввинскими решениями в каждом конкретном случае.  Еврейское законодательство в высшей степени чувствительно к потребностям больного и придает огромное значение спасению жизни, даже в сомнительных случаях.  Мне ни разу не пришлось столкнуться с ситуацией, когда еврейский закон не позволял спасти жизнь или даже улучшить здоровье. Из всех существующих религий еврейская больше всех заботится о том, чтобы исполнение ее заповедей не вредило здоровью и не представляло опасность для жизни (принцип "И будешь жить ими" – жить заповедями, а не умирать ради них).

Однако что касается конкретных раввинских решений, здесь могут быть ошибки. Я считаю, что раввин, выносящий решение, имеющее отношение к лечению, должен быть предельно осторожным, ведь речь идет о человеческой жизни!  Многие раввины звонят мне, и я всегда рада объяснить свою позицию и выслушать собеседника. В конце концов, мы делаем общее дело, а взаимные подозрения и предубеждения вредят больному.

Случалось ли вам сталкиваться с чудесами, когда вы не могли ничем помочь, и это было явное вмешательство Всевышнего?

Врач сам по себе никогда не может помочь. Он только посланник Всевышнего, излечивающего людей. Только Он дает нам разрешение помочь ему, став посредниками в излечении. Каждый выздоровевший ребенок – это чудо. За каждую удачу мы благодарим Всевышнего. В Талмуде написано: "Место лучшего из врачей        – в аду". Имеется в виду тот, кто считает себя лучшим из врачей – удачливым или даже всемогущим. Но мы-то знаем, что все наши действия ничего не стоят без благословения Всевышнего.

Как вам удается совмещать такую нелегкую профессию с ролью  матери? Особенно по субботам и праздникам, когда присутствие мамы в доме так необходимо?

За преуспевающей деловой женщиной всегда стоит преданный муж. Мои дети знают, что у мамы важная работа, и чувствуют себя частью процесса. Моя семья готова помогать мне и поддерживать в святом деле спасения жизни. Мы оба с мужем прилагаем огромные усилия, чтобы воспитать наших детей достойными людьми. Конечно, мы стараемся посвящать детям как можно больше времени, но в самом факте того, что у наших пятерых детей есть доля в спасении человеческих жизней, есть огромная воспитательная ценность. Слава Б-гу, наши дети нас не разочаровывают.

Минуты, когда только вера поддерживала вас…

К сожалению, усилия врачей не всегда увенчиваются успехом, и тогда бывает очень тяжело. Может, я могла сделать иначе? Имею ли право после этого продолжать? Как не принести все эти мысли домой, в семью? Только вера, только молитва, только сознание, что мало что в наших руках, а все в руках Всевышнего, дают возможность встать утром и начать все заново, позволяют верить в будущее.

И еще одно: нелегко видеть, как твои дети растут без тебя. Семейные праздники, родительские собрания, как часто я отсутствовала на них! Не одну ночь я проплакала, и муж всегда поддерживал меня, помогая вспомнить о вере. Без веры в то, что заслуга исполнения заповеди охранит моих собственных детей, что потребности всего народа выше семейных потребностей – очень тяжело.

Кто из ваших пациентов особенно запомнился вам? Кто-то особенно жизнелюбивый?

Надеюсь, что все мои пациенты остались в моей памяти. Я стала детским врачом именно потому, что все дети хотят жить и никогда не отчаиваются.

Шошана, я желаю вам еще много веры и силы духа продолжать. И еще желаю, чтобы вскорости, с приходом праведного Машиаха, Всевышний излечил всех больных прямо и непосредственно, и вы могли бы считать свою нелегкую миссию оконченной!