Categories: Их след в нашей истории
      Date: 16.07.2014
     Title: Лена Кихлер-Зильберман – нежная мама для сотни сирот

Сотня детей, оставшихся без родителей и чудом уцелевших в огне Катастрофы, нашла материнскую заботу и ласку в доме Лены Кихлер. Она собирала их по монастырям и христианским семьям, которые отважились приютить их когда-то, спасала им жизнь, дарила теплый дом, заботилась о них как мать и, в конце концов, поднялась вместе с ними в Святую Землю.



Лена Кихлер родилась в 1910 году в польском городке Величка, недалеко от Кракова. Начало Второй Мировой войны застало Лену и ее мужа Альберта в польском городе Буско, неподалеку от австрийской границы. Отец Лены был тяжело болен, и она заботилась о нем. Узнав о начале войны, Лена, как и многие другие польские евреи, поняла, что нужно бежать.

Как и тысячи других евреев, Лена хотела скрыться от фашистов в городе своего детства, но ее муж был уверен, что бежать нужно гораздо дальше – на территории, находящиеся под контролем Советского Союза после заключения пакта Молотова -Риббентропа. Лена знала, что ее отец не перенесет такого длинного путешествия, и осталась ухаживать за отцом, а Альберт отправился в дорогу один.

 

Под нацисткой оккупацией

Когда Лена приехала вместе с отцом в городок своего детства, оказалось, что из всей еврейской общины в городе остались только женщины. В Величке были погромы, и те из мужчин, что не были угнаны в концентрационный лагерь, сбежали. Женщины, оставшиеся в городе, работали на швейных фабриках, организованных нацистами. Лене предложили стать членом «городского совета», но она отказалась, считая это актом сотрудничества с оккупантами.

 

Через некоторое время она решила присоединиться к своему мужу, жившему во Львове. Это было трудной задачей, потому что нацисты запретили евреям пользоваться поездами. Путешествия по дорогам, да и просто прогулка по улице, могли закончиться для еврея трагически. Лене пришлось идти во Львов пешком, передвигаясь только ночью, а днем прячась в укромных местах. Несмотря на все трудности дороги, Лене удалось воссоединиться со своим мужем.

 

Условия жизни во Львове были очень тяжелыми, и Лене приходилось много трудиться, чтобы заработать на хлеб. Дело осложнялось тем, что она была беременна. Когда подошел срок, Лена родила девочку, но из-за постоянного недоедания во время беременности ребенок родился очень слабым и прожил всего несколько часов.

 

Фальшивые документы

 

Вторжение фашистской Германии на территорию СССР в июне 1941 года поставило под угрозу жизни львовских евреев так же, как это было в ранее оккупированной Польше. До момента образования гетто на евреев нападали и убивали прямо на улицах города. Лена работала учительницей во львовском гетто и понимала, что, для того чтобы сбежать оттуда, ей необходимы фальшивые документы. Она обратилась к одной еврейской женщине, которая изготовляла поддельные паспорта, и уже спустя несколько дней на руках у Лены были паспорта для нее и мужа. Получив паспорт, Альберт решил уехать в Варшаву, а Лена, переживая за больного отца, отправилась в Величку. Почти год Лена работала школьной учительницей вместе со своей младшей сестрой Фелой, но 28 августа 1942 года нацисты решили уничтожить всех евреев города. Их согнали на вокзал и посадили в вагоны, чтобы отвезти в лагерь смерти Белжец. Отважные сестры спрыгнули с поезда и, таким образом, спаслись. Но вместе они оставались недолго. Лена отправилась в Варшаву. Благополучно добравшись до нее, она встретилась с мужем. Они жили под вымышленными именами. Теперь Лену звали Леонтина Ралиц – такой поддельный паспорт смогли достать для нее друзья. Ей даже удалось устроиться работать в офис компании «Майнел и партнеры» под видом настоящей арийки.

 

Живя в Варшаве, Лена приходила в гетто и выносила оттуда еврейских младенцев, оставшихся сиротами. Лена передавала этих малышей в ближайший монастырь в надежде, что там они останутся в живых. Она считала себя обязанной использовать свои фальшивые документы ради спасения как можно большего количества детей, и поэтому при каждом удобном случае она пробиралась в гетто, не думая об опасности, которой она себя подвергает. Она мечтала стать матерью, и ее невостребованные материнские любовь и ласка были так сильны, что несмотря на жестокую реальность она не могла оставаться равнодушной по отношению к осиротевшим еврейским детям. Не имея возможности самой стать матерью, Лена решила спасти как можно больше еврейских детей. Муж не поддерживал Лену в этой опасной затее. Однажды, находясь в гостях у друзей, муж заявил Лене, что он требует развода, так как хочет жениться на немке, с которой недавно познакомился. Альберт был высоким блондином с голубыми глазами и вовсе не походил на еврея, поэтому он решил, что поддельные документы и женитьба на немке спасут его от возможной гибели. Так Лена и Альберт расстались в третий и последний раз.

 

Лена осталась одна. Поляки объявили негласную охоту на евреев, живущих по фальшивым документам в арийской части Варшавы. Как и многие другие, несмотря на риск, Лена жила по поддельным документам, надеясь на удачу. Когда вымогатели находили кого-то подозрительного, они донимали и запугивали его, пока несчастный не признавался в своем еврейском происхождении. Тогда шантажисты выжимали из него деньги и имущество, а когда человек становился им бесполезен, сдавали его в гестапо. Если же у несчастного не было ценных вещей, которыми можно было откупиться, вымогатели сразу заявляли на него в гестапо.

 

Однажды утром Лена попалась в руки вымогателей. На нее направили пистолет и поставили к стенке вместе с еще несколькими еврейскими женщинами, которых согнали, для того чтобы сдать в гестапо. Решение появилось внезапно – Лена бросилась бежать. Она бежала так быстро, что ее преследователи вскоре отстали, и Лена была спасена.

 

Лена обратилась к своей близкой подруге-польке, и та дала немного денег и помогла найти место няни в деревне Ольховик, находившейся недалеко от границы с СССР. Там Лена провела последние два года войны.

В деревне жизнь была тяжелее, чем в городе. Чем дольше шла война, тем беднее становились крестьяне, и тем тяжелее им было заработать себе на хлеб. Лена нянчила двух хозяйских дочек и помогала по дому, но ее работодатели даже не догадывались о том, что она – еврейка. Один поляк, житель этой деревни, влюбился в Лену и стал настойчиво добиваться ее взаимности. Одиночество было таким тяжелым испытанием, что иногда ей хотелось поступить по примеру своего бывшего мужа и согласиться выйти замуж за своего польского поклонника. В такие минуты Лена вспоминала о том, что она происходит из известной еврейской семьи и что среди ее предков были раввины. Эти мысли помогали ей преодолеть искушение. Лена решила не раскрывать никому свою истинную личность и надеяться на лучшее…

Однажды вечером Лена вышла из дома, чтобы подышать свежим воздухом. Вдруг в мусорной куче неподалеку от дома она заметила странное шевеление. Она тихонько приблизилась и увидела, что из кучи мусора поднимается грязный и истощенный от голода мужчина. Внешность выдавала в нем еврея. Лена поняла, что он боится ее, и тихонько сказала на идиш, что она тоже еврейка. Это его успокоило. Ночной гость рассказал ей, что он сбежал из лагеря Треблинка, где погибли его жена и дети, а сюда он пришел в поисках еды и питья. Из своей собственной маленькой порции Лена стала подкармливать несчастного соплеменника. Через месяц в дом, где жила Лена, пришла жена деревенского сторожа и рассказала, что в окрестностях деревни нашли прячущегося еврея. Хозяин дома, в котором жила Лена, запряг телегу и отвез беднягу в соседний город, чтобы сдать его властям.

 

Искра жизни

 

Все годы войны Лена надеялась, что когда закончится этот кошмар, она сможет разыскать свою дорогую и единственную сестру Фелу. Она часто представляла, как они обнимутся, как будут выглядеть, о чем будут говорить… В мае 1945 года, через два месяца после окончания войны в Польше, она отправилась в Величку, для того чтобы разузнать что-то о своей сестре. Лена пришла в родительский дом, но поляк, открывший ей двери, отказался с ней разговаривать и просто спустил ее с лестницы, боясь, что Лена потребует назад имущество своей семьи. Тогда Лена отправилась в Варшаву и там, встретив общую знакомую, выяснила, что ее сестра Фела участвовала в партизанском движении, была поймана нацистами и убита. Мир рухнул. Лена уехала в Краков и дни напролет слонялась по улицам города, не думая ни о чем. В одну из таких прогулок, она вдруг услышала детские голоса. Лена зашла в здание еврейского совета, из которого доносились голоса, и увидела несколько десятков детей от 3 до 15 лет. У каждого из них была своя история: кто-то выжил в концентрационных лагерях, кто-то воевал вместе с партизанами, а кто-то прятался в монастырях или в христианских семьях, где вполне успел пропитаться антисемитским духом. Она увидела перед собой одиноких, изголодавшихся по хлебу и любви детей, одетых в лохмотья. Эта встреча пробудила в Лене желание жить и посвятить себя этим детям.

 

Сто моих деток!

Лена создала детский дом. Несколько раз в неделю она отправлялась в путешествие по улицам Кракова в поисках новых бездомных детей, объезжала монастыри и узнавала о нееврейских семьях, прятавших еврейских детей. Постепенно в доме Лены собрались сто сирот. Она воспитывала своих питомцев в духе Януша Корчака, дарила им тепло, знания, учила вести хозяйство и ухаживать за собой. Несмотря на то, что война уже кончилась, местное население продолжало враждебно относиться к евреям, и часто на еврейский детский дом и его воспитанников совершались попытки нападений. Это заставило Лену принять решение переехать вместе со своими приемными детьми во Францию. Там они жили в течение трех лет, а в 1949 году Лене вместе со всеми воспитанниками детского дома удалось подняться в Святую Землю. Многие из детей поселились в кибуцах и мошавах, и лишь после того, как Лена нашла постоянный дом для каждого из своих подопечных, она занялась устройством своей жизни в новой стране.

 

Лена поселилась в Тель-Авиве, вышла замуж за Мордехая Зильбермана и родила дочь. Как и в Польше, в Израиле Лена посвятила свою жизнь образованию и многие годы преподавала психологию в училище для учителей и воспитателей.

 

Раз в году Лена устраивала встречу со всеми спасенными ею детьми. Ее приемные сыновья и дочери выросли и создали свои семьи.

 

Лена Кихлер-Зильберман умерла в 1987 году, в окружении своих многочисленных детей и внуков.

№: 53