Categories: Образ жизни
Date: 16.02.2010
Title: Осенние праздники с Ребе
Обычный самолет израильской компании «Эль Аль». Снаружи обычный. А внутри он больше напоминает синагогу. В креслах – мужчины с окладистыми бородами, женщины в париках, дети с пейсами и с кипами на головах. Кто-то, в тфиллин и талите, заканчивает утреннюю молитву. Кто-то углубился в книгу бесед Ребе. Другие читают Псалмы. Несколько человек, обернувшись друг к другу, делают лехаим и напевают хабадские мелодии. Приближаются осенние праздники. Хасиды летят в Нью-Йорк, к Ребе.
Это вошло в обычай еще со времен зарождения хасидизма – на осенние праздники быть рядом с Ребе, молиться в его синагоге, внимать его словам и смотреть во все глаза. Впитывать святость. Когда-то хабадники были привычны видеть своего Ребе во время молитвы и фарбренгена, на выходе из синагоги «Севан севанти», входящим на кладбище, где похорнен его тесть и учитель… Если хотите убедиться, что святость никуда не исчезла – побывайте в «Севан севанти». Круглый год синагога Ребе по-прежнему полна гостей со всего мира, а уж во время осенних праздников здесь яблоку негде упасть. И хотя теперь уже невозможно увидеть Ребе материальным зрением, его присутствие чувствуется и дает людям силы продолжать служить Всевышнему весь будущий год. Все обычаи, введенные здесь Ребе, даже расписание молитв, сохраняются до последних мелочей.
Среди гостей Ребе немало и таких, кто совсем недавно узнал о Торе и заповедях. Эти люди не успели увидеть Ребе своими глазами, но и они чувствуют атмосферу святости, царящую в его синагоге.
Вам не приходит в голову вопрос, где же все эти люди оставили свои чемоданы, где они ночуют? Может, в нью-йоркских гостиницах? Представьте себе, нет. Ибо здесь проявляется во всей своей красе еврейское гостеприиимство и хасидское единство. Жители хасидского района Кроун Хейтс, где расположена синагога «Севан севанти», целый год собирают деньги, чтобы на праздники принять в своем доме гостей – чаще всего незнакомых и в неизвестном количестве. Есть еще и особая организация, «Ахнасат орхим», что в переводе означает просто: гостеприимство. Ее активисты организуют для прибывающих ночевку в школах и других пустующих в праздники зданиях, создают пункты питания.
Здание синагоги выглядит на фотографиях почти дворцом, да так, вроде, и должно быть: все-таки здесь - центр мирового хабадского движения. Но тот, кто приходит сюда впервые в жизни, бывает удивлен его простотой. Старые столы и скамьи в залах; книжные полки вдоль стен; истертые деревянные ступени ведут на второй и третий этажи. Никаких украшений, никаких излишеств. Точно так же, как хасиды приезжают в Нью-Йорк с одной-единственной целью – увидеть Ребе, так и синагога встречает их самым главным – духовной красотой.
И вот наступает канун Рош - Ашана. Когда-то в этот день всю улицу Кингстон и прилегающие переулки перед «Севан севанти» заполняли длинные очереди: евреи несли Ребе «пидьйон нефеш», записки с просьбами и деньги на благотворительность. Ребе сам принимал из рук каждого конверт, давал кусочек медового пирога – лекаха – и желал хорошего года. Крошки от тех медовых пирогов бережно хранят и ежегодно добавляют в новые пироги, кусочек от которых может получить здесь в канун Рош - Ашана каждый желающий. А «пидьйон нефеш» приносят на могилу на кладбище в Квинсе.
И вот наступает Рош - Ашана. Молитвенный зал «Севан севанти» полон так, что яблоку негде упасть. И вдруг плотная толпа чудесным образом расступается, и посреди нее образуется проход. Когда-то все видели, как Ребе идет по этому проходу и занимает свое место у стойки хазана. А теперь… каждый смотрит в сторону двери и ждет, что из нее вот-вот появится Ребе. Проходит еще несколько мгновений, и мелодия «Авину Малкейну» заполняет зал: начинается молитва. Кажется, что поет слаженный хор, годами репетировавший вместе. Пение сменяется сосредоточенной тишиной, потом слышится громкий голос хазана, и снова пение…
Наутро молитвенный зал начинает наполняться задолго до начала молитвы: люди спешат занять место поближе к креслу Ребе. Народу становится все больше, опоздавшие теснятся на подоконниках и даже висят на колоннах.
После полудня все вместе огромной процессией выходят из синагоги и направляются к Ботаническому саду – там, над озером, совершают обряд Ташлих. На это впечатляющее действо задолго до его начала собираются у «Севан севанти» тысячи бруклинских евреев. Когда-то во главе этой процессии шагал Ребе, а следом за ним – дети, сотни еврейских детей со всего мира. У озера, над водой, евреи произнесут древний текст молитвы, прося Всевышнего бросить их грехи в глубины моря.
Завершается Рош - Ашана, до следующего праздика, Йом - Кипура – неделя, но жизнь в «Севан севанти» по-прежнему кипит. А как же иначе: месяц тишрей, месяц праздников на дворе! В каждом углу – уроки Торы и фарбренгены, каждая минута дорога.
В канун Йом Кипура улица Кингстон снова преображается. Всюду слышны петушиные крики, словно ты чудесным образом перенесся из центра Нью-Йорка в деревню. Вдоль улицы припаркованы грузовики с клетками, и к ним тянутся очереди. Евреи со всего Нью-Йорка приходят сюда совершить обряд Капарот. Они крутят над головой живого петуха или курицу, произнося: «Это искупление мое, это замена моя…» Маленькая девочка, крепко сжав в руках молитвенник, по складам читает эти слова, а отец тем временем осторожно проводит над ней притихшую курицу. Пусть у дочки будет долгая и счастливая жизнь, а курица отправится на стол к беднякам…
Не обходится и без смеха и воплей: кто-то упустил своего петуха и теперь пытается изловть его между ног толпы; кому-то птица со страху испачкала одежду…
И снова метаморфоза: с наступлением Йом - Кипура улица заполняется спешащими на молитву хасидами, но вместо праздничных сюртуков и черных ботинок на них белые балахоны – китлы – и тапочки всех цветов и фасонов. И снова толпа расступается, и снова ожидание на несколько мгновений электризует атмосферу. Все чувствуют: Ребе по-прежнему здесь, вот он идет по проходу, просто нашим глупым глазам не дано этого видеть!
«Коль нидрей», вечерняя молитва, наутро – утренняя молитва, дневная, дополнительная и, наконец, «Неила», «Запирание ворот». Молитвы почти без перерыва. Потом - последний в этом году протяжный звук шофара. «В будущем году – в Иерусалиме!» И – веселые танцы, преддверие праздника Суккот. На улице накрывают столы, несут пироги, бутылки с питьем, прочую снедь, чтобы гости подкрепились после суточного поста.
Радость и веселье достигают своего пика в Суккот. Гостей становится еще больше: многие прилетают сюда только ради праздничной недели Суккота. Перефразируя наших мудрецов, можно сказать: «Кто не видел радости в «Севан севанти», тот не видел настоящей радости в своей жизни». Вот так будет выглядеть мир после прихода Машиаха! Целый день – уроки Торы, молитвы, трапезы, исполнение заповеди «четырех растений», а вечером – Симхат бейт а-шоэва, танцы и веселье до самого утра. Сотни людей пляшут вместе в огромном кругу. Вся улица запружена танцующими. На тротурах, за заграждением, стоят женщины, хлопают в ладоши и улыбаются. Спать невозможно, музыка всюду, она врывается в окна и заполняет дома.
А наутро… Ну кто же будет спать, когда в синагоге – праздничное благословение коэнов, и веселая праздничная молитва, и кружение с «четырьмя видами растений»!
Сразу после Суккота – Симхат Тора, самый веселый праздник. Завершается годичный цикл чтения Торы. Лавки и столы в молитвенном зале выносят наружу, а вдоль стен устанавливают трибуны для зрителей. Хасиды танцуют в обнимку со свитками Торы. Сегодня все равны – и самый большой мудрец, и тот, кто даже не знает букв святого языка. Все одинаково танцуют с Торой, и попробуй их различи! День еврейского единства… Танцуют до утра. А в полдень сотни праздничных процессий расходятся по Нью-Йорку. Так велел Ребе: нужно принести радость и Тору всем евреям города.
Вечером – снова танцы. Официально – до 1:30 ночи, на деле – снова до утра. И завершаются праздники большим всеобщим фарбренгеном.
Последнее событие тишрея у Ребе – суббота Берешит, следующая сразу за праздничной неделей. Говоря, что как проведешь эту субботу, так будет и весь год. Так что стоит повременить еще немного, остаться с Ребе на эту субботу, впитать еще немного атмосферу святости, царящую здесь.
Чтобы хватило на целый год.