Categories: Интервью
      Date:  9.06.2010
     Title: Назад, к истокам и истине
Ноа Ярон, известная израильская актриса и телеведущая, сегодня – мама шестерых детей и популярный лектор на различных женских мероприятиях.

В 23 года я добилась исполнения своей мечты стать известной. Я вела программу на радио "Галей Цааль", программу на Втором канале и программу на Детском канале. Моя карьера была на взлете, у  меня водились деньги – не то чтобы я была богата, но могла тратить не считая денег, в погоне за хоть какой-нибудь радостью и удовлетворением. Моя фотография периодически мелькала не первых страницах газет. Снаружи была позолота успеха, внутри – пустота.

Все мы в одной и той же ситуации. Это болезнь нашего поколения. Каждой кажется, сто у нее что-то не в порядке, чего-то не хватает. Отчего нам вечно плохо? Почему мы всегда неудовлетворенны? Ведь, казалось бы, у нас есть все: любимый муж, успешная карьера, воспитанные дети. Чего нам не хватает? Это внутреннее горение заставляет нам пробудиться. Это дар. Всевышний послал его мне, и с тех пор моя жизнь изменилась.

(Ноа Ярон, из лекции)

Ноа Ярон родилась 1972 году в Гиватаим (Израиль), в нерелигиозной семье. После окончания школы была призвана в армию и принята на армейскую радиостанцию «Галей Цааль». Работала с известными израильскими телеведущими. С этого началась ее блестящая карьера телеведущей и актрисы.

С появлением Второго канала она стала постоянной ведущей популярной программы "Живая пятница". Эта программа сразу же сделала ее популярной. Программу смотрели. Критики хвалили.

Ноа продолжала развивать успех, участвуя в новых и новых теле- и радиопрограммах. Параллельно она начала интересоваться иудаизмом.  Сначала это выразилось в отказе работать по субботам. Постепенно она стала появляться на радио и телевидении все меньше и меньше, и, в конце концов, выяснилось, что она и ее друг артист Юваль Даян вернулись к Торе и поженились в согласии с еврейским законом. На несколько лет Ноа выпала из поля зрения публики.

Сегодня Ноа живет в религиозном районе Рамат Бейт Шемеш, она мама шестерых детей, занимается ведением женских вечеров и чтением лекций. Ее история возвращения к Торе, рассказанная с эстрады, пользуется бешеной популярностью.

Что тебе особо запомнилось из тех лет, когда ты была известной телеведущей?

Я возвращалась домой после целого дня съемок – накрашенная, одетая в лучшие дизайнерские шмотки. Три часа парикмахер укладывал мне волосы, чтобы они выглядели "естественно". Меня постоянно фотографировали. И я сказала себе: "Ноа, ты живешь в пластиковом мире. Стаканы – пластиковые. Цветы – пластиковые. Стены – пластиковые. Одежда – пластиковая. Улыбка – пластиковая. Этот пластик душит меня. Он проник внутрь меня. Внутри меня нет ничего кроме пластика. Я на самом деле никого не интересую. Пустота, пустота, пустота!"

Заканчивалась съемка, я шла домой и находила в почтовом ящике кипы писем от двенадцатилетних девочек, которые хотели быть похожими на меня. Он хотели иллюзии. Они хотели быть певицами, актрисами, манекенщицами, телеведущими. Главное – прославиться.

Я запирала дверь на два оборота, падала на стул, снимала грим, убирала волосы в хвостик и часами плакала на кровати. Никто не знал об этих слезах.

Как началось твое приближение к Торе?

Неофиты – это самые страшные люди. (Смеется). Один парень из «наших» вернулся к Торе и немедленно начал всех нас обрабатывать. Он давал нам читать книги, часами дискутировал с нами. Конечно, поначалу я и не думала, что когда-нибудь встану на его точку зрения. Все это мне казалось каким-то шаманством.

Но постепенно тема начала интересовать меня все больше и больше. Я начала ходить на уроки Торы. Начала одеваться скромнее, без обычных для меня обтягивающих шортов и мини. Я сомневалась, продвигалась очень медленно. В 25 лет вышла замуж за своего друга Юваля Даяна, и дальнейший путь мы прошли уже вместе. Свадьба была ортодоксальной, с женской и мужской половиной. Моя мама была в шоке. Подруги утешали ее в «горе». Многие родственники вообще отказались придти на свадьбу.

Ты не чувствуешь, что потеряла что-то?

Душа спускается в этот мир с определенным предназначением. Но здесь, внизу, она ухитряется заблудиться и стать заложницей тела. Она шепчет, просит духовности, но у нас нет времени прислушиваться к ней. Надо закончить школу. Потом отслужить в армии. Попутешествовать по миру – куда же без этого! Учиться, работать, родить ребенка, вырастить его, и вот когда ты все это сделаешь, начнется настоящая жизнь! Но нет! Теперь надо переехать в новую квартиру, пристроить балкон, купить новую кровать, отремонтировать ванную, продать квартиру, чтобы переехать в дом престарелых… уфф… Теперь можно начинать жить по-настоящему.

И все время ты из кожи вон лезешь, чтобы излучать уверенность в себе, быть самой лучшей, самой красивой, самой успешной, и… Ты только и ждешь, когда, наконец, можно будет побыть самой собой, почувствовать себя по-настоящему любимой, знать, что ты занята не ерундой, а стоящим делом.

У меня было все: деньги, красота, карьера, красивые вещи, квартира у моря, любимый человек - этакая депрессивная творческая личность, как раз в моем вкусе – а счастья не было. Так что и жалеть не о чем.

Каково это – так круто менять образ жизни телезнаменитости, за которой охотятся журналисты?

Поначалу это не было особенно заметно. Просто я перестала работать по субботам и стала носить менее откровенные вещи. Позже, когда я уже начала серьезно соблюдать заповеди, мы с мужем переехали в Иерусалим, подальше от суеты Тель-Авива. Я совершенно перестала появляться на людях. Лишь спустя много месяцев после долгих уговоров, я согласилась выступить на пресс-конференции вернувшихся к Торе во время фестиваля клейзмеров в Цфате. Там же я прочитала лекцию о связи искусства с религией.

Поначалу я очень стеснялась своего нового облика. Стеснялась, что я молюсь, что одета скромно. Не хотела, чтобы меня видели такой и писали обо мне. Но, в конце концов, я сказала себе, что это мой выбор, и тот, кто не уважает его, сам должен стесняться.

Соблюдение Торы принесло тебе счастье? Больше не плачешь тайком?

Счастье – вещь недостижимая. У меня и сейчас есть мгновения грусти.  Но есть одна разница: я работаю. Я борюсь. Я держу в руках оружие. Кто сложил оружие – проиграл. Пока я не сложила оружие, я сильна.

Я встаю утром и сражаюсь с глазами, которые требуют зрелищ, с ушами, которые холят слушать ерунду, с сердцем, которое хочет нежиться, ходить в кино, транжирить деньги, Я вспоминаю, что все это уже было, но не принесло мне счастья. И я открываю молитвенник и молюсь, я даю своей душе пищу пи прошу Всевышнего, чтобы он показал мне истину, чтобы я не забыла, где настоящее счастье. Эта война начинается каждый день заново. И когда я побеждаю, я по-настоящему счастлива.

Как тебе удается почти каждый день колесить с лекциями по всему Израилю, и при этом растить шестерых детей?

Быть мамой шестерых детей – это уже работа на полную ставку. Накормить, обстирать, помочь с уроками, да и просто обнять и поцеловать – это моя главная работа, я, прежде всего – мама. Я стараюсь уходить из дома вечером, когда дети уже спят, и не выходить несколько вечеров подряд. Я стараюсь найти место в распорядке дня и для работы, но при этом не забывать, что материнство – это моя главная работа. Конечно, это уменьшает заработок. Но я больше всего на свете люблю растить моих детей и читать лекции и не променяла бы эту жизнь ни на какую другую на свете.

Как складываются твои отношения с родителями?

Конечно, есть трудности. Родители давно уже признали наш новый образ жизни, но проблемы постоянно возникают. Им тяжело, что на семейных праздниках мужчины и женщины сидят отдельно. Тяжело, что внуки не могут есть у бабушки и дедушки, ведь кухня у них некошерная. И так далее. Но мы любим и уважаем друг друга, и у нас хорошие отношения. И внуки очень любят бабушку и дедушку.

В 2007 году Ноа выпустила книгу "Поднимающий из праха" – нечто вроде автобиографии. Это история возвращения к корням, история сомнений и побед.

Каково писать с шестью детьми в доме?

Конечно, можно было бы уехать на месяц на какой-нибудь греческий остров.  Или, на худой конец, на пару недель в Галилею. Но у меня даже няни на пару часов в день не было. В 11 ночи я садилась писать после рабочего дня, который сделал бы честь ирландскому шахтеру. Я вспоминала голоса и лица, звуки и запахи, которые почти совсем стерлись из моей памяти. Так родилась книга.

Что бы ты сказала нашим читательницам о творчестве и самовыражении  в рамках иудаизма?

Со стороны возвращение к Торе кажется пугающим. Каждый, кто прошел его сам, тысячу раз на дню говорит себе, как бы ему хотелось рассказать окружающим о том, что он пережил, дать почувствовать это.

Но нет. Каждый следующий, что вступил на этот путь, будет чувствовать себя первым и единственным. Он будет заново открывать для себя неведомые земли, которые уже открыли до него тысячи раз. Это надо пройти самому. Это нельзя купить.

Но при всех различных внешних обстоятельствах суть одна. И процесс всегда в основе своей похож.

Конечно, это нелегко. У меня заняло несколько лет, пока я примирилась с собой и заново нашла свое место в жизни.

На свою прежнюю работу я уже не смогла вернуться. Но сегодня мои таланты нашли применение. Я по-прежнему ведущая, актриса и даже писатель. Конечно, не такая известная и не так дорого одетая, как когда-то. Но я чувствую, что реализую себя в полной мере и нисколько не деградировала. Я ничего не потеряла, только выиграла. Выиграла душевное спокойствие, прекрасную семью и любимую работу.

№: 14